Ольга Константиновна разузнала для нас подробности процедуры регистрации иностранных граждан и даже распечатала закон. Сделать все это я смогу только в Ванкареме. Я знал, что есть решение, но надежды на госслужащих – никакой. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, так в нашей стране было всегда. После обеда, на который заботливая хозяйка сварила для нас ароматный куриный суп с вермишелью, за нами заехал Евгений со своим другом Владимиром за рулем лэндкрузера и предложил придумать совместную культурную программу. Я решил, что это будет «обряд крещения» Альваро, который никогда еще не был за полярным кругом. Мы купили водки, пива, селедки и черного хлеба и поехали к арке полярного круга. На недоуменные вопросы испанца мы ответили, что сейчас будем делать из него настоящего полярника. Как ни пытался он выведать, что у меня на уме, я держался, дразня его отговорками.

– Миша, что мы будем делать?

– Проведем необходимый ритуал!

– Что он из себя представляет?

– Этого я не могу тебе сказать, пока мы не окажемся за полярным кругом. Но ты не беспокойся! У нас, у полярников, закон: все, что происходит за полярным кругом, там и остается. Никто ни о чем не узнает!

– Я уже никогда не стану прежним? – Альваро радостно поддержал наш дружеский троллинг.

Мы доехали до знакомой арки, сфотографировались, осмотрели каменные домики, построенные заключенными Чуклага, и по сибирской традиции брызнули духам – окропили водкой землю и небо. Потом разлили по рюмке, и я сказал:

– Посвящаю тебя в полярники!

– А что дальше?

– Раздевайся и беги! У тебя есть шанс.

В хорошем настроении мы вернулись в поселок, прокатились до подъемника горнолыжной трассы и после пошли в гости к Евгению. Оказывается, он мастер татуировок. Я впервые в жизни видел такую домашнюю студию.

Обстановка располагала, и Евгений с Альваро начали хвастаться своими татуировками. На правой голени у каждого была настоящая картина. У Евгения – портрет Сальвадора Дали с торчащими усами, у Альваро – крадущийся уссурийский тигр. Альваро провозгласил:

– У тебя на ноге – картина из моей страны, у меня на ноге – картина из твоей страны!

Это был готовый тост, и мы пошли на кухню есть пельмени. А как говорят в Сибири, под пельмешки даже нищие пьют.

Закусочка была шикарной – грибочки, капустка, пельмени, домашняя горчичка. Посидели мы недолго, нас начало клонить в сон. Альваро говорит, что мы живем здесь как мыши: ложимся рано, просыпаемся среди ночи голодные, быстро сгрызаем что-то и опять засыпаем. Очень точно подмечено.

Мы попрощались и пошли спать. Договорились, что созвонимся утром, и Евгений отвезет нас в аэропорт.

Сегодня опять не удалось улететь. Но мы уже стали умнее и не дергались – сидели у Ольги Константиновны, пили кофе, ели оладьи и звонили в аэропорт. Там сообщили, что до завтра отбой. Значит, сегодня нужно сводить гостя в музей. Договорились, что приедем после обеда. У нас было много времени, поэтому я попросил рассказать все по полной программе, и экскурсовод не скупилась на детали. Все отделы были по-своему интересны: и минералогия, и этнография, и Алсиб – секретная авиатрасса между Аляской и Чукоткой, по которой доставлялась из США в СССР военная помощь во время Второй мировой войны, и Чуклаг – сталинские лагеря. Жуткие детали нашей истории иногда потрясают. Нам рассказали, что чукчам было приказано сотрудничать с НКВД в поимке беглых зеков. Их можно было убивать, а отрезанные кисти присылать в лагерь для дактилоскопической экспертизы. Когда-то в молодости я слышал подобные истории, но тогда не мог в них поверить. Уже сложно понять, где правда, а где вымысел.