– Это кто ж такой умный у нас?! – неожиданно материализовалась Полина. – Попросишь, значит, родного человека огород побрызгать для физзарядки, удовольствие получить, так тут уже куча сочувствующих набежала.

– Полина, не волнуйся, это Георгий, мой приятель, – просветила я тётку, – студент политеха.

– Вижу, что студент, – сыронизировала та. – Образованный слишком.

– Жорж, – представился мой кавалер. – Оч-чень рад.

– Что ты! – удивилась тётка. – Уже радый? А я вот не решила ещё: смеяться мне или плакать от такого знакомства… – голос её на время смягчился, и она протянула гостю свою суховатую, загорелую до черноты руку: – Полина Григорьевна, будем знакомы, только я думаю, что ненадолго…

– Почему ж ненадолго? – с истинным любопытством поинтересовался Жорж. – Я вполне мирный, интеллигентный мужчина.

– То, что мирный, я заметила, – вновь ожесточилась моя неродная двоюродная. – А вот…

– Всё-всё-всё! Закончили дискуссию, – вмешалась я. – Полина, ты что? Я уже взрослая. Может же у меня быть личная жизнь…

– В пятнадцать лет личная жизнь противопоказана! – тётку явно утомлял спор с двумя высокообразованными умниками.

– Я так скажу, Полина Григорьевна, – голос Жоржа зазвучал очень внушительно. – Вам страшно со мной повезло, хотя вы этого ещё не заметили. На худой конец, если вам интересно взглянуть на мой паспорт, так я его завтра же принесу. Вы можете доверять мне как родному сыну. Я буду Елене очень чутким и заботливым кавалером, – он значительно взглянул на меня. – Если, конечно, она согласится взять меня в свои кавалеры.

– Я согласна, – венчальным голосом произнесла я, торжественно положив руку на шланг, рядом со сжатой в кулак рукой Жоржа.

– Что ты несёшь? Что ты городишь? – вздохнула Полина и махнула рукой. – Измучили меня… В Григорьевку на танцы не ходить.

– Дались нам те танцы, – заверил её Жорж. – Однако, скажу вам по секрету, у меня в Григорьевке всё схвачено. Мой троюродный брат там в рыбсовхозе «Сыны моря» работает бригадиром. Уважаемый человек.

– Сдались нам те танцы, – подхватила я. – Мы лучше будем вечерами на пляж ходить, смотреть на звёзды, и я теперь ни за что не утону. Жорж меня спасёт. Слыхала? Он у нас племянник моря.

– За огород можете тоже не беспокоиться, – добавил мой кавалер, – овощи беру под свой контроль. Я по зодиаку – Водолей.

– Ужинать будете, племянники? – устало улыбнулась Полина. – Заканчивайте и к столу…

Здесь пока остановлюсь. Только что приходила расстроенная Савицкая. Шум стоял необычайный. Её ужасно раздражают сценические костюмы главной героини: руки, говорит, опускаются, вдохновение пропадает. Хорошо, дескать, было Софье Павловне: в её времена царил высокий стиль… При чём тут Софья Павловна? Нашла соперницу. Голова у девушки забита совершенно не тем. Во-первых, не учёбой, во-вторых, не реальными, а надуманными заботами. Прекрасный юноша, зачарованный её красотой, плывёт к ней на поднятых парусах, а она, завидев его, лишь интересуется: «А почему это у вас, дорогой, паруса бежевые? Других расцветок разве не нашлось?»

О чём думает и из-за чего страдает нынешняя молодёжь? Не пойму я.

Можно долго объясняться в любви женщине. Минуту, другую, третью. Петь соловьём, расцветать тюльпаном. Разъяснять детали, доказывать. Но если в финале объяснения её не поцеловать, не приложиться как следует, то получится неубедительно, ария без аплодисментов. Выйдет бесподобно приготовленный, изысканный суп и вдруг без соли: пресно, необходимо подсолить; то есть, иначе: подсластить, потому что горько… Запутался я здесь немного в определениях. Но факт остаётся фактом: без поцелуя нельзя никак!