Породнившись с ханом Котяном, Ярун возгордился и переселился в кочевье своего могущественного тестя, по сути дела, став его карающим мечом.

Мстислав Удатный, как ни бился, не смог выпытать у Гемябека никаких ценных сведений. Даже после того, как пленнику прижгли пятки раскаленным железом, он не стал от этого разговорчивее.

Разозленный Мстислав вызвал к себе Яруна, который тоже гонялся за Гемябеком, от сабли которого погиб его младший брат.

– Мне ведомо, что у тебя зуб на этого мунгала, – сказал Мстислав Яруну. – Отдаю его тебе. Делай с ним что хочешь.

Ярун оскалил белые зубы в торжествующей усмешке и отвесил поклон галицкому князю. Плечистые батыры из дружины Яруна выволокли Гемябека из шатра и поставили его на колени, заломив ему руки назад.

Поигрывая кинжалом, Ярун приблизился к пленнику и схватил его за связанные на затылке косы. Понимая, что наступил его смертный час, Гемябек хрипло выкрикнул по-половецки:

– Желтоухие собаки! Джебэ-нойон отомстит за меня! Его нукеры вспорют вам животы и выпустят наружу ваши кишки! Это случится скоро!

– Заткнись, поганый шакал! – Ярун левой рукой взял Гемябека за ноздри, а правой перерезал ему горло от уха до уха. – Это тебе за смерть моего брата!

Стоявшие вокруг половецкие воины подняли радостный крик, потрясая саблями и копьями.

Мертвому Гемябеку отрубили голову и насадили на копье. Держа в руке копье с торчащей на его острие мертвой головой, Ярун направился к своему шатру. За ним шли его батыры и громко пели победную песню.

Их разговор с самого начала был пропитан взаимной неприязнью. Мстислав Романович не скрывал своего гнева, все действия галицкого князя казались ему самонадеянной блажью.

– Тебе, брат, доверили головной полк для глубокой разведки, а не для завязывания сражений с татарами вдали от основной рати! – сердито молвил киевский князь. – Куда ты летишь без оглядки и роздыху? Полки на десять верст растянулись, пешцы от усталости с ног валятся.

– Я преследую татар, великий княже, – сдерживая себя, отвечал Мстислав Удатный. – Не моя вина, что татары отступают так быстро.

– Остановись, брат. Приказываю тебе! – сказал Мстислав Романович. – Так дальше продолжаться не может. Шесть дней полки идут неведомо куда. Надо передохнуть и собрать войска в кулак.

– Нельзя останавливаться, великий княже, – возразил Мстислав Удатный. – Где-то неподалеку находится стан татарский. Не сегодня завтра мы выйдем на него! Половцы говорят, татары гонят за собой множество пленников, тыщи голов скота, овец, верблюдов… Также у татар навалом злата и узорочья всякого. Они же немало городов разорили на Кавказе и в Тавриде.

– За свое добро татары будут биться отчаянно, тебе с одним головным полком их не одолеть, брат, – промолвил Мстислав Романович. – На стан татарский нужно наваливаться всеми нашими полками. Только так, а не иначе!

– Покуда пехота подтянется, татары свернут лагерь и улизнут, – хмуро проговорил Мстислав Удатный. – Прошу тебя, великий княже, дай под мое начало конных смолян и черниговцев. Тогда я смогу задержать мунгалов до подхода пеших полков.

– Ишь, какой прыткий! – скривился Мстислав Романович. – Я войском командую, а не ты. Не дам я тебе больше ни единого конного полка, ни единой конной сотни! Ты, брат, как я погляжу, слишком много себе власти взял. Я повелел каневскому князю находиться в боковом охранении, а он заявил, что по приказу галицкого князя дружине его надлежит в головном полку быть. Ответь же мне, брат, кто тут из нас самый главный верховод, ты или я?

– Оба мы главные верховоды, великий княже, – ответил Мстислав Удатный. – Я выслеживаю ворога, а тебе надлежит его изничтожить. Славой же мы с тобой опосля сочтемся.