– Постой, не дури, а слушай. Я должен предупредить тебя, что дело очень сложно и далеко не легко.

– Тем для меня интереснее, тем занятнее и лучше! Ведь ты мне, Мустафа-паша, давно говорил, что готовишь нечто грандиозное. Я давно жду. Пора, пора! Ну, рассказывай же!

– Да, комбинация у меня грандиозная, и по смелости, и по верности удара, и по сумме, намеченной мною. Участников всего трое, и капитал мы разделим, стало быть, поровну, на три доли.

– Правильно. Кто третий?

– Помощник бухгалтера из «Валюты».

– Эва куда метнул!

– Да. И знаешь на сколько? Ровно на полмильончика! Какова штучка?

– Конфета аппетитная. И план у тебя уже весь обдуман, все подготовлено, только за мною дело? – спросил Рогов.

– Иначе я тебя не звал бы. К чему попусту тревожить? Но теперь попробуй умерить свои восторги и внимай. Тебе придется заготовить себе документ для свободного проживания во всех городах Российской империи на имя помощника присяжного поверенного. Называться ты будешь Борисом Петровичем Рудневым. Когда документ будет изготовлен, тебе придется выкупить заложенные вещички, конечно, на мои деньги. Затем приготовишь приличный сундучок багажа и поместишься где-нибудь в номерах, где, разумеется, так уж и пропишешься – помощником присяжного поверенного Борисом Петровичем Рудневым.

– Хорошо-с. А потом?

– Это нужно нам для получения тобой из участка удостоверения личности.

– Так не проще ли тогда прямо сфабриковать удостоверение личности? – предложил Роман Егорович.

– Нет, не лучше.

– Почему же? Объяснись – не понимаю.

– По самой простой причине, – со спокойной уверенностью ответил Мустафетов. – Ведь из участка выдаются удостоверения на особых печатных бланках, подделать которые без шрифта мудрено, а украсть еще труднее…

– Ты забыл, – перебил его опять Рогов, – что у нас нет формы вида на жительство помощника присяжного поверенного.

– Нет, не забыл. Я заготовил. Вот не угодно ли? Читай! – Мустафетов достал из среднего вытяжного ящика четвертушку бумаги и, пока Рогов пробегал ее глазами, пояснил: – Эту копию я сам собственноручно снял с подлинного документа.

– Где это тебя угораздило?

– Ничего нет проще! – засмеялся Назар Назарович. – Я поехал к одному знакомому помощнику присяжного поверенного, сказал ему, что мой племянник только что окончил курс в Казанском университете и хочет приписаться для практики к петербургскому судебному округу, и добавил: «Покажите или скажите, какие требуются документы, ну и, кстати, что же вам взамен их на руки за бумажку дают?»

– Ловко! Но ведь удостоверение-то тоже, вероятно, на бланке было выдано?

– Да, на бланке; но дело в том, что бланк простой, с одним заголовком сбоку, и ты его кое-как тушью от руки смастеришь, тогда как удостоверение из участка целиком напечатано в полтора десятка строк, и оставлены только промежутки для указания имени, отчества, фамилии, месяца и числа.

– Да, вот оно что! Ну, хорошо-с, допустим, что бланк мы составить сумеем не тушью, а литографской краской, – сказал Рогов. – Но что же на нем-то напечатано было?

– Все это у меня в точности обозначено на обороте. Переверни страницу и вникни.

– Ах да, на обороте! – и Рогов принялся знакомиться с копией.

– Ну, что же, берешься? – спросил Мустафетов, когда тот опустил руку с бумажкою.

– Ничего нет проще. Сейчас же домой схожу за своими орудиями. Только ведь для этого самого бланка нужно приобрести литографский камень. На нем я выведу печатные буквы литографской краской в таком совершенстве, что никому и в башку не взбредет заподозрить, никто никогда не отличит их от настоящих типографских.