Почувствовав, что у него пересохло в горле, Джулиан поднес к губам стакан и одним глотком опрокинул в себя остаток бренди. Горло обожгло, но проглотить бренди было куда легче, чем горькую правду.

Откашлявшись, Джулиан продолжал:

– Девица сказала, что из-за темноты не рассмотрела нападавших. Судя по ее описанию, это были двое громил в грубой одежде. Она уверяет, что один был лыс, как колено, а второй говорил с заметным шотландским акцентом. Она принялась кричать. Это спугнуло убийц. Девица побежала за помощью, но когда она вернулась вместе с каким-то кебменом, таинственный незнакомец исчез. На земле лежал один Лео. Девушка привезла его в мой дом… ну а остальное вы уже знаете. По дороге Лео умер.

– Ну и кто же, по-вашему, был тот незнакомец? – не выдержал герцог.

– В этом-то и вопрос, верно? Я долго искал его, наводил повсюду справки. – Найти незнакомого человека, да еще в Лондоне, оказалось намного труднее, чем он мог себе представить. Особенно учитывая, что он искал своего двойника. – В конце концов мне удалось узнать, как его зовут. Впрочем, вы, должно быть, тоже его знаете. Это некий Питер Фарадей. Кстати, член клуба.

– Кажется, припоминаю, – заново наполнив бокалы, задумчиво пробормотал герцог. – Постойте! Я ведь выиграл у него жетон… и произошло это за пару дней до гибели Лео!

– Совершенно верно. А сразу после убийства Фарадей поспешно уехал из Лондона… В Корнуолл. Я уже было решил, что нашел ответ на свой вопрос. Фарадей был в бешенстве, что проиграл свой жетон и лишился членства в клубе, а может, просто отчаянно нуждался в деньгах. Я предположил, что он завлек Лео в ловушку. Мы с Эшвортом, прихватив с собой ту шлюху, которая могла его опознать, отправились в Корнуолл. Но когда постучались в дверь коттеджа, где жил Фарадей… – Джулиан тяжело вздохнул. – Короче, мы увидели калеку. Фарадей едва мог ходить – и это, заметьте, через два с лишним месяца после того, что случилось. Так вот, он утверждал, что в тот вечер они с Лео просто разговаривали, когда вдруг появились какие-то бродяги и набросились на них. Что им было нужно, он не знает до сих пор.

– И вы ему верите?

Джулиан пожал плечами.

– Эшворт, во всяком случае, верит. Утверждает, что Фарадей тут ни при чем – мол, ни один человек не согласится стать калекой даже ради того, чтобы отвертеться от обвинения в убийстве. Но я убежден, что Фарадей что-то скрывает. Случайно ли он оказался там в эту ночь, для чего ему понадобилось отводить Лео в сторону, в эти проклятые кусты… в любом случае есть еще что-то, о чем он предпочитает умалчивать. – Снова вытащив из кармана латунный жетон, он принялся задумчиво постукивать им о подлокотник. – Но мое расследование зашло в тупик.

Взгляд Морланда был прикован к жетону в руке Джулиана.

– Этот жетон тоже должен принадлежать мне, – не выдержал он. – Насколько мне помнится, это я выписал вам чек… я финансировал ваше расследование, поставив условием, что вы отдадите мне жетон.

– Вы просто невыно…

– Замолчите! – Властным движением руки герцог заставил Джулиана замолчать. – Меня совершенно не волнует, что вы обо мне думаете, но мне придется потребовать уплаты долга.

– Не понимаю, о чем вы? – Опустив латунный жетон обратно в карман сюртука, Джулиан двумя пальцами извлек из него сложенный вдвое листок плотной бумаги и сунул под нос побледневшему герцогу.

Морланд поднес листок к глазам, и на лбу его залегла глубокая морщина.

– Это же… – Он поперхнулся.

– Совершенно верно – ваш банковский чек, – издевательски кивнул Джулиан. – Я не притрагивался к этим деньгам.

Морланд, разинув рот, озадаченно моргнул.