– Как видишь, мы вернулись не для того, чтобы показать меня врачам, – с горечью махнув рукой, добавила Эмилия. – Моя беременность как раз протекает на редкость гладко, а вот с Клодией все не так благополучно. У нее пару раз бывали сильные кровотечения. Мы решили, что стоит показать ее специалисту.

– Боже милостивый! – всплеснула руками Лили, все еще под впечатлением от услышанного. – Как все это ужасно!

– Клодия не выходит из дома. Мы держим все в тайне. Это единственное, что мы можем для нее сделать, поскольку пока непонятно, удастся ли ей сохранить ребенка.

Неужели они с герцогом обсуждают возможность отдать новорожденного в приемную семью? Или просто не уверены, что у Клодии получается доносить ребенка до положенного срока? Возможно, и то, и другое, наконец решила Лили.

– Ты сказала, что тебя не так часто просят помочь в каких-то деликатных делах…

– На самом деле в последнее время это происходит все чаще, – пожала плечами Эмилия. – Бедняга Спенсер с ума сходил, пока мы были в Кембриджшире, но там у него хоть были конюшни, куда он всегда мог сбежать, когда становилось совсем плохо. А теперь у него и этого нет. Торчит безвылазно в своем доме, да еще с двумя беременными женщинами, одна из которых к тому же постоянно больна… Представляешь, каково ему сейчас? Так что, боюсь, со званым ужином ничего не выйдет. – Она с извиняющейся улыбкой развела руками.

– Конечно. Я понимаю.

– Ты расстроена. – Эмилия ласково сжала руку подруги.

– Нет-нет, все нормально. – На этот раз ложь далась Лили без особого труда. – Это просто была идея… не совсем удачная, надо признаться. Придумаем что-нибудь еще. Ничего страшного. Пошлю Джулиану записку, что сегодняшний званый ужин отменяется, вот и все.

«И буду надеяться, что он доживет до завтрашнего утра».

Лили зажмурилась, перед глазами замелькали красные точки. Рука Эмилии легла на плечо, и она не выдержала. Из глаз брызнули слезы и потекли по щекам. Не прошло и минуты, как Лили уже рыдала в объятиях подруги.

– Прости, – хлюпая носом, пробормотала она. – Я так беспокоюсь за него. Представляешь, этим утром торговец овощами подкатил к моему дому тележку, а там он… раненый. В первую минуту я даже подумала… – Она разрыдалась.

Все страхи, мучившие ее, вдруг разом выплеснулись наружу. Лили уже даже не пыталась сдерживаться и плакала так отчаянно, словно у нее разрывалось сердце.

– Знаешь, – пробормотала она, немного успокоившись, – в первый момент я даже решила, что он мертв. Вернее, убит. Как Лео.

Эмилия осторожно отодвинулась. У нее самой подозрительно блестели глаза.

– Бедная моя, – сочувственно погладив Лили по плечу, она сунула ей в руку платок. – Надеюсь, с ним все в порядке?

– Да. – Лили промокнула глаза платком. – К счастью, рана оказалась не слишком серьезной – это произошло на боксерском поединке, когда толпа, запаниковав, бросилась врассыпную. Но ты же знаешь Джулиана! Стоит ему только услышать, что где-то устраивают бои, как он тут же мчится туда в надежде поймать убийц Лео. Боюсь, что рано или поздно его самого убьют. – Лили судорожно вздохнула. – Господи… прошло уже пять месяцев! Не понимаю, почему он никак не успокоится?!

– Его мучает совесть. Именно это он и сказал в ту ужасную ночь. Он ведь собирался пойти туда с Лео – и не пошел. И теперь казнит себя – считает, что если бы они были вместе, тот, возможно, остался бы жив.

– Можно подумать, он один оплакивает Лео! – Лили громко шмыгнула носом. – Меня тоже грызет чувство вины! Да-да, с того самого дня, как погиб Лео, я спрашиваю себя, почему отпустила его одного? Если бы я уговорила его остаться дома! Если бы настояла, чтобы он поехал в карете, а не в наемном экипаже! Если бы той ночью поехала вместе с ним! И не важно, что я женщина! Окажись с ним в том проклятом переулке, я бы дралась, как тигрица! И, кто знает, возможно, Лео остался бы жив. Бог свидетель, я бы сделала все, чтобы защитить брата – даже ценой собственной жизни.