Если бы Рим мог протянуть свои руки дальше, весь мир стал был принадлежать ему. Но как потом удержать подчинение? Именно эта забота занимала большую часть сил Рима. Был создан единый организм, который мог переваривать смуты и ломать шеи сопротивлению, мог съедать на завтрак любителей инакомыслия и на ужин – порицателей имперской морали. Но. У любого организма есть предел развития. И Стадий давно чувствовал его. После слов Богов из уст Коры о том, что они хотят реформировать Рим, он также понял, что вечности Рима в этой его форме приходит конец.

Именно поэтому, спокойно шествуя во главе тридцати легионеров, которые станут по его протекции преторианцами, и войдут в личную гвардию императора, он смотрел на изнанку вечного города, твердо зная, что нет ничего вечного.

Получив приказ из Рима оставить без внимания ситуацию в землях, куда он был отправлен прежним императором, Стадий также получил назначение в гвардию. Ни много ни мало, он становился префектом преторианцев.

– «Это хорошо» – подумал он – «когда знаешь врага, легче его победить, когда видишь врага, победа уже близко».

Поистине, эту мысль, легко скользнувшую в его голову сейчас, мог бы развить любой римский философ, создавая очередной свой труд, утверждающий волю Империи, но на этот раз уверенность, которая делала Рим сильнее всех, начала заносить руку с обнаженным мечом над тем, кто ее возглавлял.

Влад вдруг понял, что ему холодно. Прохладный ночной ветерок шевелил какие-то кусты за спиной, прямо над ним горел одинокий фонарь и была тишина. Оказывается, он сидел в парке! На скамейке! И не мог вспомнить, как попал туда…

Он сел на «волшебный» стул в коридоре квартиры… Наклонился… По традиции всех легатов, коснулся булыжной мостовой на подступах к Риму и был там – в Стадии. Он наблюдал за его мыслями, действиями и решениями, пока тот входил с тремя легионерами на доклад к императору.

Легионеры остались в зале Правды, сам Стадий прошел в зал Почета и доложил императору о прибытии. Император поднял руку в приветственном жесте, затем коротко и как –то расслабленно, сказал Стадию приступать к обязанностям, начав с поиска и наказания крикунов на площадях, недовольных его волей.

И вот, момент опасности. Влад настороженно слушал происходящее в зале Почета и всем собой чувствовал опасность. Она исходила сзади, Стадий знал – так подкрадывается смерть. Он резко обернулся и увидел в шаге от себя белокурую женщину. Она была полуобнажена, мертвенно бледная кожа плеч и шеи плавно перетекала в, почти такого же цвета, волосы. Даже глаза этой женщины, казалось, блестели бельмами.

– От тебя пахнет лесом… Собака и женщина… Кто ты, воин? Что такого ты несешь внутри? Чем ты страшен нам?

– Кому нам? – спросил Стадий? – Легионеры служат императору. Иных задач у нас нет.

Хорошо, что Стадий проглотил перед тем, как сюда войти, горошину желтого. Его разум не мутнел, и воля была прочна. Было ясно, что это за женщина и что она здесь делает. Через нее действуют те самые фурии, о которых говорила Кора.

– Мой император, я могу идти, выполнять приказанное?

Император смотрел на «седую» (так Стадий назвал про себя эту ведьму) как в пустоту. Его взгляд не выражал ничего, он, казалось и не думал сейчас ни о чем, а вслух сказал:

– Рен, отпустим Стадия, ему не терпится послужить Риму. Иди, Префект, завтра вечером ты будешь нужен мне для определения меры вины отдельных людей из сената.

– Иди – сказала седая Рен – мы будем смотреть за тобой.

Влад чувствовал ледяной взгляд Рен всей спиной, пока шел до выхода из зала Почёта. Если бы у него была на спине, подобно льву, шерсть, она бы точно встала дыбом.