Итак, заверив меня, что мой визит к Андрею Георгиевичу будет весьма уместен и даже желанным, Инна Витальевна указала точный адрес, куда нужно ехать и благословила меня на поездку. Огромное ей за то спасибо и моя искренняя благодарность, что я едва не упустил удачу за хвост, когда в первый момент нашей встречи даже успел отчаяться и чуть не надумал вернуться домой.

И всё же, колесо фортуны, видимо, пока крутилось всё больше поступательно, и вектор силы, наконец, смещался в мою пользу. И это радовало. И снова в Путь!..

Пансионат «Звенигородский» Российской Академии Наук, в котором в настоящее время отдыхал академик Барсуков, находился всего в трёх километрах от старинного русского города Звенигород, на берегу Москва реки в одном из живописнейших уголков Подмосковья.

Место это было одной из любимых баз отдыха деятелей науки, где они могли не только хорошо отдохнуть, расслабиться и набраться сил, но и пообщаться друг с другом на равных, невзирая на ранги и научные степени. Здесь, в объятиях почти нетронутой природы, в состоянии всеобъемлющего релакса стирались грани мировоззрения между кандидатами наук, профессорами и академиками, когда можно было свободно высказывать своё мнение, не опасаясь быть поставленным на место и не оглядываясь на мировые общепризнанные авторитеты. Здесь все были равны, и никто не пытался взять реванш, включая даже тех, кто уже давно находился на Олимпе научной мысли и будучи далеко за горизонтом прогресса Человечества.

На мою удачу пансионат оказался наполовину пуст. Конец ноября для пансионата обычно считался «низким сезоном», когда его посетители из научного мира к концу года, как говорится, подчищая хвосты, ещё находились на пике рабочего ритма и даже не помышляли в это время ни об отдыхе, ни о покое.

Я не был членом Российской Академии Наук и не имел никаких научных степеней, тем не менее, когда я сослался на академика Барсукова Андрея Георгиевича, мне тут же оформили номер с полным пансионом и даже выдали курсовку для прохождения некоторых оздоровительных процедур в пансионате. В ожидании ужина, до которого оставалось ещё пару часов, я пошёл погулять, чтобы осмотреться и познакомиться с территорией. На улице уже стемнело, и зажглись фонари, ярко освещая хорошо очищенные от снега дорожки и край соснового леса, который почти вплотную подступал со всех сторон к корпусам пансионата.

Бодрящий морозный воздух настраивал на ощущение свободы и полного душевного отрешения, расслабляя не только чувства, но и мысли, которые безнадежно рассеивались в прах. Однако здесь у меня были другие планы, и я усилием воли постарался как-то сконцентрироваться и определиться с дальнейшими планами действия. Я решил, поначалу не выдавая своих прямых намерений, каким-то образом «случайно» познакомиться с академиком и попытаться втереться к нему в доверие. Но как?! Я даже ни разу его не видел и не знал, как он выглядит. Решение пришло неожиданно, и всё разрешилось само собою в тот момент, когда я появился в столовой на ужин.

Для порядка всех новых посетителей закрепляли за определенным столом на весь срок проживания, и я неожиданно для себя вдруг попросился за стол к академику Барсукову, назвавшись его учеником. К счастью за столом он числился один, и меня без возражений определили к нему. Но в этот день мы с ним так и не встретились. Обычно Андрей Георгиевич на ужин не ходил, а заказывал себе в номер бутылку кефира и сладкую булочку. Поэтому тот вечер я провёл в одиночестве. Что ж, всему своё время, подождём до утра, тем более с дороги я немного устал, да и от избытка свежего воздуха уже клонило в сон.