– Чем могу помочь? – спросил Род с легким бостонским акцентом.

Вместо ответа мы показали свои удостоверения – INSCOM и ФБР. Если он и встревожился, ему прекрасно удалось это скрыть. Род внимательно изучил оба удостоверения, но на моем его взгляд задержался чуть дольше. Я счел это поводом разбить лед.

– Вы Род Рамси? – Вопрос звучит глупо, но я лично знаком с агентами, которые через полчаса допроса выясняли, что говорят не с тем человеком.

Род кивнул.

– Вы не возражаете, если мы зайдем поговорить?

Тут я заметил в нем первый намек на волнение. Он поднял руку и коснулся шеи. Это наследие шестидесяти с лишним миллионов лет человеческой эволюции. В древности, когда главной угрозой для наших человекообразных предков были крупные кошачьи, они научились прикрывать горло при первых признаках опасности.

– В чем дело? – спросил Род и продемонстрировал еще один признак волнения: его кадык приподнялся.

– Не стоит переживать, – улыбнувшись, заверил его я, – мы пришли поговорить не о вас. Нам просто нужно расспросить вас о восьмой пехотной дивизии.

Я осторожно подбирал слова, потому что он вполне мог послать нас куда подальше, и мы остались бы ни с чем. Можно готовиться к беседе целыми днями, а затем запороть все за пару минут, если собеседник мгновенно занимает оборонительную позицию.

К счастью, Род заглотил наживку.

– Конечно, проходите, – с облегчением сказал он.

Когда мы вошли, мои глаза не сразу привыкли к темноте.

Чтобы удостовериться, что Род не считает меня одним из тех агентов, которые мелькают на телевидении, я улыбнулся ему, пока Эл раскладывал бумаги.

– Это вы ходили по комнате, когда мы приехали? – спросил я.

– Ага, – усмехнулся он. – Я только проснулся. Не успел одеться.

– Я просто хотел убедиться, что мне не почудилось и что в окне были именно вы, – объяснил я, пытаясь проверить, нет ли в доме еще кого-нибудь.

– Да, это был я. Простите, я забыл, что окна открыты.

Ребята из военной разведки учатся проводить допросы в одном месте и действуют по одной инструкции. Их техника разобрана по косточкам – они действуют как по учебнику, не отступая от него ни на шаг, – но это не мой стиль. Эти ребята – настоящие спецы, тут сомнений нет, но их допросы похожи на марш-броски от А до Я. Они редко отрываются от своих блокнотов и записных книжек, чтобы изучить невербальные реакции людей, которые с ними разговаривают – или просто молчат.

Эл ничем не отличался от остальных, но в тот момент я с радостью уступил ему инициативу, ведь это позволило мне изучить Рода Рамси. Не на предмет виновности или невиновности – насколько мне известно, преступлений он не совершал, – а в отношении того, как эффективнее иметь с ним дело наедине сегодня или при необходимости в будущем. Беседуя с людьми, я хочу знать, как они общаются, ведь все мы очень разные. Я должен понимать, как они обдумывают вопросы, как быстро дают ответы, в каком темпе говорят, какие слова используют, как скрывают свои грехи – и маленькие, и большие. В допросах главное – понимать людей. Чем больше я знаю об их особенностях, тем легче мне понимать, что они на самом деле говорят.

Пример: Эл задавал Рамси серию рутинных вопросов о его послужном списке: «Вас когда-нибудь держали на казарменном положении или понижали в звании?»… «Вам когда-нибудь предъявляли дисциплинарные взыскания?»… и все такое, – как вдруг Рамси холодно огрызнулся:

– Интересуетесь моими темными делишками, мистер Юэйс? Да? Решили покопаться в грязи?

– Вовсе нет, – вежливо ответил Эл, лишь на мгновение оторвавшись от своих заметок, чтобы улыбнуться и поднять руку в притворном извинении. – Я просто уточняю детали. Вы ведь знаете, какие порядки в армии.