– Не такой уж он и специальный, поверь. Просто он в отряде SWAT, потому и носит «зиг-зауэр».

– Круто, – бросил Рамси, и я понял, что только что существенно поднялся в его глазах.

– Слушай, нам уже пора, – сказал я, немало удивив Линн, – но, пока мы не ушли, скажи-ка, зачем Конрад дал тебе тот номер? – Я говорил непринужденно, словно ответ меня не особо интересовал.

– Да не знаю, – ответил Рамси, – просто дал, и все.

– Но это ведь не его домашний номер в Германии?

– Нет, я знаю его номер. Я частенько ему звонил.

– Тогда, может, он собирался в отпуск и решил дать тебе номер, по которому его можно будет найти? – предположил я.

Род лишь пожал плечами, и я отнес свой пустой стакан на кухню.

Мы с Линн поблагодарили его за уделенное нам время, за лимонад и за помощь.

– Да не стоит благодарности, – сказал он. – Звоните в любое время.

Похоже, он говорил вполне искренне. В завершение нашего веселого утра Линн и Род отпустили еще одну немецкую шуточку, скорее всего опять обо мне, и в один голос захохотали.

– Что это было? – спросила Линн, пока мы пристегивали ремни. – Почему мы так рано ушли? Он ведь готов был и дальше говорить.

– Определенно. Он тот еще балабол – не хочу, чтобы он вдруг закрылся.

Линн по-прежнему не понимала моего решения, поэтому я продолжил объяснять, когда мы выехали из трейлерного парка.

– Всему свое время. Не стоит слишком давить, нужно двигаться плавно. Уехав сейчас, мы убедили его, что поверили его словам, даже откровенной ереси. На первом этапе важнее проявлять безразличие, чем выпытывать подробности. Для этого пока слишком рано. Род дает нам все, что нужно.

– А что нам нужно?

– Причина вернуться.

– И где же была ересь?

– Ни в какой магазин за бумагой для фокусов они с Конрадом не ходили – это полный бред.

– Откуда ты знаешь?

– После этого ответа его кадык подпрыгнул, как ребенок на батуте.

В плохую ночь при наблюдении с воздуха приходится смотреть на маленький объект на земле, часами не сводя с него глаз. Одновременно нужно держать высоту, избегать столкновения с другими самолетами, корректировать курс с поправкой на ветер, кружить вокруг хаотично передвигающегося автомобиля, координировать действия с наблюдателем, работающим с тобой в паре, и стараться не заблудиться в собственных мыслях. Поверьте мне, это нелегко. Хотя в самолете работал кондиционер, спина у меня частенько промокала насквозь.

Этот вечер был не таким. Со мной летел второй пилот, который помогал вести наблюдение, когда мы наматывали трехмильные круги над Аполло-Бич немного южнее Тампы.

Пока мой напарник следил за транспортом, въезжающим в международный аэропорт Тампы и выезжающим оттуда, я не сводил глаз с дома мелкого наркобарона на берегу Мексиканского залива.

Мы ждали, когда он заведет свой «кэдди», стоявший на подъездной дорожке, и отправится на ночную вылазку, но этого так и не произошло. Может, он просто не мог оторваться от повтора «Чудесных лет»[16]. В девять вечера диспетчер велел нам возвращаться на базу, но это не означало, что рабочий день закончен. Пока мы приземлились, поставили самолет на стоянку, заправили его и заполнили все бумаги, прошло еще около часа, а мне еще сорок минут предстояло ехать домой.

Около одиннадцати я на цыпочках вошел в дом, быстро принял душ, погладил по голове спящую Стефани – я всегда так делал, как бы поздно ни было, – и лег в постель рядом с женой. Лусиане исполнилось тридцать, она была на пять лет младше меня, стройная и очень хрупкая. Среди ночи я не раз восхищался, как прекрасно совпадают наши тела, когда Лусиана придвигалась ко мне и спиной прижималась к моей груди