Она первая и переехала в свой особняк – до квартиры ездить далеко, да и смысла в этом не было: все равно там сидела одна, муж не интересовался ее проблемами, говорил, что ему хватает дел на фирме. И потому, лишь только поставили двери и окна, она стала ночевать в недостроенном доме. Утомившись на своей бесконечной стройке, после споров с рабочими, а иной раз и физической работы – ей приходилось делать кое-что самой, – после беготни по разным присутственным местам, по строительным складам и оптовым рынкам, она вытягивалась на раскладушке и проваливалась в сон. Матильда ругала себя за такое халатное отношение к свободному времени и попыталась было читать книги, но от усталости не могла вникнуть в прочитанное, засыпала. Тогда она потребовала от Гамлета телевизор, думая, что вот наконец-то будет смотреть то, что хочет сама, а не то, что желают многочисленные родственники мужа. Он согласился, не споря. Но и телевизор как—то не увлек, отвыкла от него. Смотреть бесконечные незамысловатые сериалы было неинтересно.

Как только завершили внутреннюю отделку пары комнат, в особняк провели телефон и привезли компьютер: Гамлету было удобно общаться с нею через Интернет, сбрасывать кое-какие бумаги для проверки. Стройка близилась к завершению, работы у Матильды становилось все меньше, и вот, разделавшись с бумагами и сидя в одиночестве в пустом доме, она стала осваивать Интернет и вскоре пристрастилась к этому. Своего хобби она стыдилась, ведь уже не молоденькая, чтобы играться. Но ее деятельной натуре было невыносимо скучать, а поскольку другого занятия не нашлось, Матильда все чаще проводила вечера за компьютером. У нее появились друзья в Интернет-сети. Она никогда не видела людей, с которыми часами переписывалась в «Аське», но почему-то считала их всех молодыми. Возможно, что и ошибалась, ведь если она разговаривала на молодежном сленге, то что мешает ее собеседникам любого возраста поиграть в молодость? Было так забавно переговариваться с далекими незнакомыми парнями, (она казалось, что это мужчины), иногда у них получалось что-то вроде рэпа, не хватало только оглушающей музыки.

В «Аське» у нее было имя – Te-De. Она посмотрела, какие позывные измышляют собеседники, и назвалась так, сократив еще раз свое краткое имя – Тильда.

Вскоре, стоило ей обозначиться в сети, как сразу кто-нибудь присылал сообщение, особенно часто некий Фан. Они подружились, ей нравился его слог, только этот собеседник был ужасным матерщинником. В принципе, ее это не смущало: работая на стройках, Матильда совсем забыла, что она бывшая учительница и когда-то боролась за чистоту русского языка, даже преподавая математику.

Этот Фан писал ей:

– Привет, наконец ты появилась.

А она тут же отвечала:

– Да, это тебе не приснилось.

У нее часто получалось в рифму, выходило как-то само собой, и хотя обычно в итоге обычные разумные слова складывались в полный бред, но иногда вытанцовывалось что-то вроде странных стихов:

Фан:

– Даже во сне жду,

когда ко мне кто-то придет.

Те-Dе:

– И что тогда произойдет?

Фан:

– Душу сожмет, все перевернет…

Te-De:

– Но тогда вдохновение уйдет…

Фан:

– Вот это жаль, а горло жжет…

Te-De:

– И давит гнет, гнет внутри меня.

Фан:

– Потому что я…

Te-De:

– Люблю тебя…

Фан:

– Не хотел я этого, бля!

Te-De:

– Но, видимо, судьба.

Фан:

– Люблю тебя? ДА ЛАДНАААА?

– Вот это дааа!

Матильде было смешно, какое действие производит заветное слово «люблю», она поставила его, потому что было в рифму, а Фан так реагирует, словно они, как минимум, знакомы…

Te-De:

– Теперь ночь без сна?

Фан:

– Что ночь? Одну-то ночь легко бы превозмочь…