– Восстание можно утопить только в реках крови.

Филипп IV, поддерживаемый врагами Оливареса, снова потребовал, чтобы ему разрешили повести свои войска против мятежных подданных. Но министр предпочитал развлекать короля, чем дать ему возможность узнать всю ужасную правду. Поэтому в Каталонию был послан маркиз лос Велес с такой армией, какую только можно было собрать, и летом он почти без сопротивления пронёсся по провинции, пока не дошёл до Таррагоны и Барселоны, которые были заняты, по просьбе каталонцев, французскими войсками. Попытка штурма внешних укреплений была предпринята 26 января 1641 года. Битва была отчаянной и кровопролитной, но как раз в тот момент, когда победа казалась гарантированной для кастильцев, ими овладела паника, а атака каталонцев в тыл довершила деморализацию. Барселона провозгласила себя французским городом, в то время как разбитая испанская армия отступила в Таррагону, превратившись в простой сброд. После чего в Каталонию хлынули новые французские войска и Филипп IV, наконец, осознал, что королевство его предков разваливается на части.

Но известие об отделении Каталонии, каким бы ужасным оно ни было, пришло всего через несколько недель после другого удара, который подействовал на короля ещё сильнее. В первые дни декабря 1640 года он возглавил один из любимых им боёв быков, устроенных в честь датского посла, когда курьер с португальской границы доставил почту министру. Вскоре Аллея лжецов и улица Майор заполнились людьми, шёпотом передававшими друг другу ужасные новости. Во дворце и даже на площади, где проходила коррида, все знали или догадывались о случившемся, и всё же никто не осмеливался намекнуть об том королю. Прошло несколько часов, бой быков подошёл к своему обычному завершению, и, вернувшись во дворец, Филипп сел играть в карты со своими друзьями. Неожиданно к нему подошёл Оливарес, весёлый и улыбающийся:

– Я принёс Вашему Величеству отличные новости.

– Что за новости? – спросил король без особого беспокойства.

– В одно мгновение, сир, Вы завоевали великое герцогство и огромное богатство.

– Как так, герцог?

– Сир, герцог Браганса сошёл с ума и провозгласил себя королём Португалии; поэтому Вам необходимо будет конфисковать всё его имущество.

Длинное лицо короля вытянулось ещё больше, а лоб омрачился, несмотря на всю весёлость Оливареса.

– Пусть будет найдено средство от этого, – вот и всё, что он сказал, снова возвращаясь к своей игре.

Граф-герцог же, выходя из комнаты, выглядел таким печальным, будто увидел начало своего собственного падения.

1 декабря 1640 года по Лиссабону пронёсся клич:

– Да здравствует король Иоанн IV!

Восставшие захватили дворец и почтительно препроводили вице-королеву Маргариту Савойскую в монастырь, в то время как остальные испанцы были заключены в крепость. Сопротивления не было, потому что у Испании не хватало сил подавить восстание, и, хотя до конца правления Филиппа IV периодически на границе велись войны за восстановление его власти над страной, Португалия больше никогда не теряла своей независимости.

Недовольство министром быстро росло.

Однажды молодой придворный по имени Луханес бросился к ногам Филиппа в королевской часовне и закричал:

– Ваше Величество, остерегайтесь графа-герцога! Он хочет Вас погубить!

Его поспешно увезли, а услужливые друзья Оливареса, пожимали плечами и говорили:

– Бедняга сошёл с ума!

На следующий день Луханес таинственным образом умер в заключении, и молва утверждала, что его отравили. Однако подобные возгласы Филипп IV продолжал слышать и на улицах Мадрида. А когда он однажды собирался на охоту на волков, раздались крики: