Между тем Анна Австрийская сделала всё возможное, чтобы склонить своего брата и Оливареса к миру с Францией. Летом 1637 года она отправила в Мадрид на переговоры одного монаха. Тем не менее, воинственная испанская знать не желала заключать мир, не повергнув противника. Всё, что монах привёз с собой из Испании, был мизинец святого Исидора Земледельца, покровителя Мадрида, который был тайно отрезан от тела святого в церкви на Калле де Толедо в полночь, чтобы отправить его в качестве реликвии сестре Филиппа в Париж.

Летом 1638 года, переправившись через приграничную реку Бидасоа у Сен-Жан-де-Люз, французская армия быстро захватила город Ирун и гавань Пасаж и осадила Фуэнтеррабию как с моря, так и с суши. Когда французы предприняли попытку штурма холма, на котором стоит эта крепость, адмирал Кастилии и маркиз лос Велес с 6000 человек из Наварры и Гипускоа, жаждущих сражаться за свои собственные провинции, появились на сцене как нельзя кстати. Лихая атака испанцев посеяла панику во французском лагере и осаждающие бежали сломя голову. Следующей весной то же самое произошло в Каталонии. Вторая попытка Ришельё вторгнуться в Испанию провалилась.

Однако испанская казна была пуста, страна обезлюдела, так как многие умерли от голода. Это не помешало Оливаресу, когда 10 сентября 1638 года Изабелла родила дочь Марию Терезию, будущую королеву Франции, устроить при дворе очередное торжество.

Тогда произошла ещё одна неприятная история, которая отягчила совесть Филиппа IV на долгие годы и добавилась к тому счёту, который народ имел против королевского фаворита.

Как гласит анонимная рукопись ХVII века, король положил глаз на одну монахиню. Большинство обитательниц женских монастырей принадлежало к числу тех, кого называли «монахини с горя», а точнее будет сказать – бесприданниц. Благодаря этому обстоятельству в Испании расплодилось целое сословие мужчин, которых называли «монастырскими любовниками». То были юноши из благородных семей, проводившие молодость под окнами монастырских келий в качестве платонических воздыхателей, а если повезёт, то и совратителей красавиц-монахинь. Плод такой незаконной любви чаще всего оказывался оставленным в корзине у дверей церкви или у городского фонтана. Этих детей-подкидышей называли в честь того места, где их нашли. Поэтому у испанцев с фамилией де ла Иглесиа, де ла Фуэнте и тому подобное, в предках числится такой вот найдёныш. В Мадриде особенно скандальной славой пользовался женский бенедиктинский монастырь Сан-Пласидо.

В 1620 году дон Херонимо де Вильянуэва, один из секретарей Филиппа IV, пользовавшийся покровительством Оливареса, обручился с доньей Терезой Валье де ла Серда, которую знал с детства. Однако вскоре после помолвки Тереза решила дать обет целомудрия под влиянием своей набожной тётки, принявшей постриг при поддержке брата Франсиско Гарсиа Кальдерона, монаха монастыря Сан-Мартин в Мадриде.

Убитый горем Вильянуэва решил последовать её примеру и в день Инкарнации (Воплощения Христа) тоже дал обет целомудрия, пообещав вдобавок основать для своей бывшей невесты обитель. С этой целью он купил несколько домов, окружающих церковь Сан-Пласидо, и в 1623 году заложил на этом участке первый камень монастыря Энкарнасьональ Бенита или Сан-Пласидо. Чтобы остаться рядом со своей возлюбленной, Херонимо приказал пристроить к монастырю домик и даже вырыть подземный ход.

Постепенно в Сан-Пласидо сформировалась община из тридцати монахинь с очень строгими правилами поста, работы и молитв, исповедником которых стал всё тот же Франсиско Гарсия Кальдерон.