– Он скоро будет и обязательно примет вас. Если вы, конечно, не сильно торопитесь. К сожалению, я заранее ничего не знал о вашем приходе, а то бы я обязательно выяснил, куда он пошёл, и привёл бы его к вам… Останьтесь ради Бога, у меня в вашем присутствии всё стало получаться, и я, пожалуй, теперь успею подготовить порученные мне документы до конца дня. А потом мы сможем вместе поужинать?

– Не уверена в этом. Мне нужно о многом переговорить с мистером Алексом и боюсь, что наш разговор слишком затянется. Да и повод скорее печальный, чем радостный…

Алекс и в самом деле находился неподалёку и буквально через четверть часа представил молодых людей друг другу.

В облике Долорес Ральфа больше всего привлекли её большие глаза, которые возможно расширились из-за тревоги, но придали лицу девушки особую выразительность. Даже несмотря на его бледность, а может, наоборот, благодаря ей, выделявшиеся на бледном фоне горящие глаза Долорес поразили Ральфа в самое сердце. Но она не смотрела на юношу и потому ничего не заметила. Она всё время думала о чём-то и даже тогда, когда Ральф к ней обращался, скользила отсутствующим взглядом по развешанным на стенах дипломам. Вероятно, в ту первую встречу он показался ей просто взъерошенным мальчишкой.

Впрочем, один диплом, самый свежий, она так и не увидела. Хотя могла бы порассказать о заслугах, за которые он был выдан Алексу, не меньше самого Алекса. Но к моменту их встречи с Ральфом Алекс уже снял со стены конторы то самое изъявление благодарности от итальянской полиции. Многим клиентам Алекса могло не понравиться слишком тесное сотрудничество поверенного с полицией, к которой они старались обращаться только в самых крайних случаях. Поэтому в конторе снова ничто не напоминало о недавнем успехе Алекса-сыщика. Вот только для Долорес эти напоминания были бы лишними. Представление о способностях Алекса разгадывать загадки, сложившееся у неё после приключений на яхте «Адриана», и привело её к нему в этот раз.

Алекс сразу заметил папку с бумагами, которую Долорес принесла с собой. Она только стёрла с этого предмета дождевые капли и, пересев к столу, положила папку рядом на край стола.

– Вы, конечно же, слышали, господа, о самоубийстве сэра Уэндерли? – Долорес начала с самого главного.

– Да, разумеется, – ответил за обоих Алекс. – Об этом сообщалось в газетах неделю назад. Я даже побывал на его похоронах. Мой коллега, его адвокат, в то время уехал в отпуск и находился далеко от Лондона. Он попросил меня передать родственникам соболезнования от его имени. Кажется, там присутствовали его жена и сын. Писали, что полиция установила факт самоубийства на основании показаний свидетелей и результатов экспертизы. Вас что-то беспокоит в связи с этим событием? Может быть, он и ваш родственник?

– Так вот, – словно не обращая внимания на вопрос Алекса, продолжила Долорес. – Я и есть тот самый свидетель самоубийства. Всё произошло на моих глазах.

Ральфу показалось, что после этих слов Долорес ещё сильнее побледнела, и поспешил предложить ей воды. Но Долорес как будто и не собиралась падать в обморок. По дороге она прокрутила всю историю в голове и была полна решимости повторить её всю, без утайки. Она повернулась к Алексу и поинтересовалась, сколько ещё его драгоценного внимания она может занять своим рассказом.

– Для вас, дорогая мисс Макнил, мне не жалко всего моего времени.

Алекс хорошо помнил, что Долорес в прошлом не отличалась болтливостью и выражала свои мысли чётко и конкретно. Его ожидания оправдались.

…Получив в агентстве по найму персонала адрес будущего работодателя, Долорес отправилась на встречу с ним на электричке. За четверть часа добравшись от вокзала до ближайшей к этому адресу загородной станции, от которой до дома «богатого джентльмена» оставалось пройти пешком не более мили, Долорес спустилась с платформы и вышла на дорожку, похожую на неширокую парковую аллею, куда кроме неё больше никто не свернул. В конце этой дорожки оставалось только перейти проезжую улицу и пройти вдоль ограды не более двух сотен метров. Какой-то старик шёл вдоль этой же ограды впереди девушки, катя перед собой тележку с цветочными горшками. Долорес вежливо поинтересовалась у него: