Рассматривать «старую» Москву оказалось занятием интересным. Никаких торговых центров, базаров, автомобильных стоянок, рекламных щитов. Просто дома, просто гаражи, просто заводы и фабрики. Провода, столбы, не вырубленные еще лесополосы. Особенно порадовал меня длиннющий транспарант на фасаде одного из промпредприятий. «Сохраним родную природу». Так и захотелось добавить к нему классическое «Мать вашу». Ну да, игра слов, второй смысл, фига в кармане – привычное дело для рефлексирующей «творческой» интеллигенции… чтоб ее. С этими лозунгами вообще, что сейчас, что в будущем, одна сплошная катавасия. Извратить изначальный смысл – раз плюнуть. Вот, помню, пошли мы как-то с друзьями в поход по предгорьям северного Урала. Ну и забрели, как водится, в один населенный пункт, типа, продуктами подзатариться. Зашли и узрели на сельсовете НЕЧТО. Состоящий из двух половин слоган. «КОММУНИЗМА НЕИЗБЕЖНА!» Обалдев от увиденного, решили поначалу, что это просто особенности местного диалекта, поскольку проживали там в основном оленеводы. Ненцы, коми, ханты, еще кто-то из народностей севера. И лишь спустя минуту дошло: лозунг не из двух слов состоит, а из трех. Третья (точнее, первая) часть транспаранта лежала внизу на отмостке. И написано на ней было «ПОБЕДА». Такие вот, понимаешь… загогулины.

Электричка прибыла на 4-й путь. Пройдя по платформе и окинув взглядом пока еще одноэтажное (не успели еще надстроить) здание вокзала, вышел на примыкающую к нему площадь. Ни тебе турникетов, ни ларьков, ни бомжей, тусующихся между ними. Скукота, короче, сплошная, ха-ха. Впрочем, один ларек на площади все-таки был. «Союзпечать». А рядом с ним… Рядом с ним продавали мороженое. Большой белый ящик, выпускающий клубы пара при открывании, и тетка в косынке, тоскующая на раскладном стульчике. Хотя нет, вру, она вовсе не тосковала – спокойно сидела себе и, нацепив очки, читала какую-то книгу.

Подойдя ближе, принялся разглядывать ценники. «Фруктовое бум.» – 7 коп., «Сливочное ваф.» – 13 коп., «Пломбир» – 20…

– Лакомку бери, – неожиданно посоветовала мороженщица, отрываясь от чтения. – Очень вкусное.

Я пожал плечами.

– Да нет, я ее как-то не очень. Я бы лучше вот это, за сорок восемь, взял. Только большое оно, пока съешь – растает.

– Так я его разрезать могу, – усмехнулась в ответ продавщица. – Девушке своей вторую половинку отдашь.

– Нету девушки, – развел я руками. – Один гуляю.

– Ну и дурак, – резюмировала тетка. – В твоем возрасте по девкам бегать – самое то, – а потом добавила со смешинкой. – Купишь, так сразу и найдутся. Девки сладкое любят, моя, вон, конфеты да пряники трескает, будь здоров, за уши не оторвешь. Ими одними и питается, а все равно худю-ющая. Все, видать, в танцы-шманцы уходит.

Мы немного посмеялись, а затем проблема с мороженым разрешилась сама собой.

– Дядя, а давайте напополам, – прозвучал сбоку тоненький голосок.

Конопатая девчушка с косичками, лет, примерно, десяти-одиннадцати, появившаяся непонятно откуда, стояла рядом и смотрела на меня вопросительно.

– А давай, – подмигнул я рыжей. – Денег не надо. Я угощаю.

– Ну вот и пара нашлась. Кавалер, – расхохоталась мороженщица, вынимая из ящика завернутый в фольгу брикет и аккуратно разрезая его на две равные части. – Держите, голубки. На здоровье.

– Спасибо, – поблагодарила девочка и, хитро стрельнув глазами («Ай, молодца! Далеко пойдет!»), унеслась куда-то вприпрыжку.

– Палочку возьми! – прокричала ей вслед продавщица, но девчушка уже исчезла из вида. – Вот стрекоза. Пальцем теперь кушать придется.

– Ничего, справится как-нибудь, – ухмыльнулся я, принимая деревянную палочку из рук говорливой мороженщицы. – Дело молодое.