28 апреля. Миновали экватор в долготе 328°6' О. Ветер брамсельный с дождем и шквалами. Термометр 24°. Команда вся здорова…
1 мая. В широте 21°18' видели много судов, плывущих по направлению к W. В 3 часа поравнялись с военным испанским бригом и передали друг другу свою долготу места. Термометр 28°. На протяжении этого моря видно много морских сплошных растений в виде плавучих островов.
12 мая. Мы миновали тропик Рака. Термометр 22°, рифмарсельный свежий ветер от ONO…
22 мая. В широте 38°45' при ясной погоде взято много обсерваций, видели французский бриг, идущий в Бордо, и передали свое счисление. На этом бриге возвращалась во Францию молоденькая 17-летняя креолка к своим родным в Бордо. Это вторая встреча наша после отбытия из Лимы с женщиной, она много смешила вас своими живыми и веселыми рассказами о том, как она оставила своих родных в колонии и как надеялась увидеть других родных в Бордо. Последующие дни все были ясные, и нам доставляло удовольствие почти каждый день обследовать долготу места и лунные расстояния с Солнцем…
5 июня. В полдень обсервировали широту 49°30'32''N, долгота 354°56' О в 29 милях от мыса Лизарда. Прибыл лоцман, больных на корабле нет.
6 июня. Тихий ветер от NNO и NNW. Приятная, ясная погода, множество купеческих судов в виду. Спустили четверку, послали за рыбой на рыбацкую лодку (француз), рыбаки в киверах и старых французских мундирах. Это мода распущенной наполеоновской армии. Купили рыбы для себя и команды. После 108-дневного плавания из Лимы (Перу) мы сегодня имели отличный обед из макрели (отличная вкусом рыба, ловимая у берегов Англии и Франции по всему Британскому каналу)…
7 июня. В 11 часов бросили якорь между Портсмутом и островом Вайтом…
8 июня. Утром в 8 часов с карантина на корабль приехал капитан[36]… и, удостоверившись, что вся команда в наилучшем здравии, дал дозволенье свободно и беспрепятственно съезжать на берег… Спустили на воду баркас и весь астрономический инструмент, компасы и хронометр свезли на берег для поверки. Хронометры отправили в Лондон для осмотра и поверки на обсерватории.
9 июня. Отвязали все паруса и выдернули бегучий такелаж. Занялись поправкой и окраской корабля снаружи…
16 июня. В течение нашей стоянки на якоре ежедневно посещали нас англичане и англичанки и наслаждались находящимися ламами и вигонью, совершившими такое продолжительное бурное путешествие из Тихого океана; от тропических берегов обитатели Кордильеров явились у берегов Англии. Сколько ни старались испанцы, а потом Наполеон I, перевезти этих животных из Перу в Европу, но всегда неудачно: они все погибали на пути. Может быть, и у нас то же самое могло случиться без тщательного ухода за ними и строгого наблюдения. Защитою во время знойного солнца в тропических странах над ними был устроен парусиновый тент. Ни ламы, ни альпака, ни вигонь не станут пить воды из одной и той же посуды, и потому для каждой отдельно было особое ведро и всегда чистая вода, под ними всегда было чисто и вытиралось вовремя, два матроса, приставленные к ним, так хорошо обращались с ними, что животные кроме них не любили никого к себе подпускать, сердились, топали ногами и изрыгали на чуждого человека свою жвачку прямо в лицо. Мы привезли тоже двух черепах с острова Галапагос, эти тоже были редкостью для посетителей; много попугаев всегда оглашали своим криком и хохотаньем палубу нашего корабля; всякого рода редкости из раковин, оружия, байдарок алеутов находились на корабле.
Два раза ездил в Лондон за своими астрономическими инструментами и всякий раз являлся к своему посланнику гр. Ливену, обедал у него и нашего достойнейшего священника Якова Ивановича Смирнова; в одно воскресенье, после обедни, когда я завтракал у него, к нему пришел посланный от адмирала Чичагова, тоже жившего в Лондоне. Я просил передать Павлу Васильевичу свое почтение и просил позволение с ним видеться; через полчаса посланный явился и сказал, что адмирал Чичагов с большим удовольствием желает меня видеть у себя, а потому вместе с Яковом Ивановичем Смирновым мы отправились к адмиралу Чичагову… Адмирал принял меня очень ласково, расспрашивал про наше плавание и про все места, где мы посещали, продержал меня около 3 часов в постоянных расспросах, я не видал, как прошло время в беседе с разумным человеком. Тогда еще был жив 72-летний старик гр. С. Р. Воронцов… и Павел Васильевич очень жалел, что не мог еще долее оставить меня у себя, потому что ехал к гр. Воронцову обедать, да и мне нельзя было оставаться еще день в Лондоне, а потому, простившись с адмиралом, я отправился за своими инструментами и хронометрами к часовому мастеру Арнольди. Хронометры, проверенные исправно, уложены, и я с ними отправился прямо в контору дилижансов и в 7 часов вечера выехал из Лондона в Портсмут.