Подростком Старски работал помощником бывшего участника баскетбольной команды «Гарлем Глобтроттерс», который стал диско-диджеем и взял имя Пит Диджей Джонс. Старски платили по пять долларов в ночь за переноску аппаратуры, но нередко ему приходилось и подменять Джонса. Рэпер вспоминает: «Иногда он мог перепить и сказать: „Ну чего, Старски, тебе сегодня играть мою программу. Ты только в микрофон ничего не говори, не хочу, чтобы они поняли, что это не я“». Потом пошатывающийся Джонс находил тихий уголок и вырубался. Просыпался он как раз под овации. Вскоре Старски уже сам начал зарабатывать за ночь по триста долларов и к 1979 году вместе с Эдвардом Стержисом (Эдди Чиба) и Голливудом стал одним из самых успешных диджеев, читающих рэп.

В том же году ныне покойная Сильвия Робинсон (жительница Гарлема, талантливая соул-исполнительница, в раннем возрасте попавшая в топ-15 американского чарта под именем Литтл Сильвия; позднее она основала с мужем Джо маленький лейбл Sugar Hill Records) получила приглашение на вечеринку по случаю дня рождения двоюродного брата в клубе Harlem World на 116-й улице [80]. Они с Джо переехали через реку в Нью-Джерси и не горели желанием идти на празднование, но в приглашении среди гостей указывалась Сильвия. «Ты ведь не хочешь расстроить поклонников и не прийти», – сказала племянница Дайен [81].

Приехав в клуб, Сильвия сразу увидела, как Старски заряжает толпу. Когда он читал рэп во время песни Chic «Good Times», зрители подчинялись его перекличкам, как армейские кадеты. Среди указаний было и знаменитое «Поднимите руки повыше и машите ими, будто вам на все наплевать». Старски вспоминает: «Она никогда не видела, чтобы кто-то управлялся одновременно с вертушкой и микрофоном, как я»[82].

Проникнувшись в ту ночь клубной атмосферой, Сильвия ощутила в этом нечто потенциально большее: форму музыки, которую можно перенести с вечеринок на винил. Она предположила, что слушатели, двигавшие бедрами в Harlem World, будут готовы заплатить за копии таких пластинок, – и решила записать их у себя в студии. «У нее всегда была предпринимательская жилка, – рассказывает ее сын Лиланд Робинсон. – Когда остальные говорили „нет“, она говорила „да“» [83].

Сильвия отправила Дайен к диджейскому пульту – передать Старски, что она хочет его записать. Тот подумал, что это шутка, – и в шутку позвал охрану. Сильвию это не смутило, и она связалась со Старски после шоу, но выяснила, что у него уже есть контракт с концертным агентом. Тот не желал вести с ней дела, потому что ему не нравился Джо, бывший курьер игры в числа, у которого оставались связи в криминальном мире [84]. Робинсоны открыли Sugar Hill, заняв 20–25 тысяч долларов у Морриса Леви – коллеги Джо, музыкального менеджера, известного хорошим нюхом на таланты, а иногда и не только на них. (Незадолго до смерти, в 1988 году, Леви вместе с членом криминальной семьи Дженовезе был осужден за вымогательство.)

Но Робинсонам, чтобы вести привычный образ, нужен был хит. Поскольку Сильвия не заполучила Старски, она отправилась в Энглвуд на поиски ребят, которые умеют читать рэп. Вскоре она нашла Генри Джексона (Биг Бэнк Хэнк), который работал в забегаловке Crispy Crust Pizza, и время от времени бомжевавшего приятеля ее сына Майкла Райта (Вандер Майк). Пока они разговаривали, к ним подошел Гай О’Брайен (Мастер Ги) и сообщил, что тоже читает рэп. Сильвия окрестила их Sugarhill Gang и наняла группу музыкантов скопировать ритм «Good Times», сказав им: «Эти ребята будут очень быстро говорить под ритм. Не знаю, как еще это описать»