– Как твой друг? – поинтересовался Доро.

– Спит.

– Что с ним стряслось?

– Сегодня убили всю его семью, – пояснил я, не вдаваясь в подробности, – но он справится.

– Уверен?

– То, что нас не убивает, делает нас сильнее, – процитировал я кого-то из земных классиков, – а он уже выжил.

– Ну, тебе виднее, – хмыкнул Доро и сменил тему: – Новый клинок?

Я погладил украшенную сапфирами рукоять.

– Хорош, да? Самурай сломался, пришлось заменить.

– Не к добру это, – проворчал Доро, ставя передо мной чашку кофе с молоком.

Вместе с блюдом пирожков старик подсунул мне объемистую бухгалтерскую книгу. После чего вернулся к своим обязанностям: разливал напитки, покрикивал на и без того сбившихся с ног официантов, обменивался с кем-то похабными шуточками.

Я принялся лениво шуршать гроссбухом, делая вид, что интересуюсь содержимым.

Дело в том, что половина «Веселого Роджера» принадлежит мне. Но весь мой вклад, не считая денежного, заключался в выборе помещения да придуманном громком названии. Ко всему остальному я не имею ни малейшего отношения, доверяя своему компаньону вести дела. Тем не менее в каждый свой визит я должен просматривать бухгалтерию, хотя смыслю в ней, как сам Доро – в квантовой физике.

Где-то среди этих бесконечных колонок цифр значилась и моя доля прибыли, которую я тоже никогда не брал, хотя компаньон и складывал ее в отдельный ящик. Что поделать – во всем, что касается бизнеса, Доро до щепетильности честен.

Постепенно публика в зале рассасывалась, становилось тише.

Доро сделал знак своим парням, тихо просидевшим всю ночь в углу, и те принялись выводить особо разошедшихся гуляк. Служки убирали со столов, составляли стулья – конец рабочего дня. Доро, позевывая, пересчитывал выручку и выглядел вполне довольным жизнью.

– Ты счастлив здесь, старик? – неожиданно для самого себя спросил я.

Тот оторвался от своих подсчетов, черкнув предварительно сумму на салфетке, поскреб бороду и чуть погодя ответил:

– Может, в Халлидарре я и был счастливее. Несмотря ни на что, там мой дом… С другой стороны, сомневаюсь чтобы его величество Сквилл оставил идею вздернуть меня на первом же дереве. Так что я вполне доволен тем, что имею, и не мечтаю о большем. Здесь, в Кардваше, флиб – это статус. И никто тебя не осуждает за прошлое. Так-то…

Доро вздохнул и вернулся к подсчету денег.

Я поднялся со своего места, потянулся и от нечего делать принялся протирать выставленные на стойке стаканы. Доро удивленно покосился в мою сторону, но промолчал.

Чуть позже он спросил:

– Что ты собираешься делать?

– С чем? – не понял я.

– С Алексом. Ты ведь на него работаешь?

– С чего ты взял?

– Да так… знаю тебя не первый день.

– Действительно знаешь, – согласился я, – только в этот раз все по-другому. Это дело чести, понимаешь?

– Ну конечно! – Старик в сердцах сплюнул. – Только каждое из таких твоих дел – верное самоубийство!

– Я все еще жив…

– Пока жив! – Доро хватил по столу кулаком, от чего ровные стопочки монет вздрогнули и рассыпались.

– Ну вот, – вздохнул он и принялся считать заново.

Я продолжал натирать хрупкое стекло, чувствуя себя в чем-то виноватым.

Настойчивый стук в дверь заставил меня поднять голову.

– Макс, посмотри! – крикнул Доро.

Второй вышибала пошел открывать. Последовали короткие переговоры, и Макс посторонился, пропуская в зал одинокую женщину: высокую, по-мужски одетую, вооруженную изогнутым клинком. Она откинула с волос капюшон и уверенно направилась к стойке.

Пальцы сжали хрупкое стекло, и осколки тут же врезались в кожу. Почувствовав боль, я очнулся, вот только женщина никуда не делась.

Ее звали Мара, и когда-то давно мы с ней были очень, очень близки. О тех временах у меня остались не самые приятные воспоминания. Жгучая брюнетка, с копной курчавых волос, собранных в высокий хвост, черными арочками бровей и высокими скулами, дьявольски красивая. С темно-синими, почти фиолетовыми глазами и крупными алыми губами, за которыми скрывались ослепительно-белые зубы с ярко выраженными клыками. Что поделать, в жилах моей бывшей течет некая толика вампирской крови.