Казалось, и так гробовая тишина стала просто звенящей. Все – таки здесь собрались почти что дети, и разговоров на такую серьезную тему, как женитьба, тут еще ни разу никто из них не заводил. Это скорее воспринято было бы как шутка, но тот напор и та страсть,. с которыми Андрей произнес эти слова, и вся сцена в целом на шутку не смахивала. Это было так ново и незнакомо в их почти детской компании, что вызвало шок.
Восхищение его смелостью и напором, смущение оттого, что все наблюдали за этой сценой, и возмущение наглостью его поступка – всё смешалось в голове Вероники, и от этой каши единственное, что она смогла выдавить из себя, был глупый вопрос: -Ты что? Кто нам разрешит? Если учитывать, что оба тогда едва окончили школу, не имели ни профессии, ни собственного заработка и полностью зависели от родителей – вопрос был не таким уж и глупым, но прозвучал очень уж практично в такой романтический момент, и это разрядило атмосферу, все рассмеялись – и знакомство состоялось. В такой большой и дружной подростковой компании влюблённые пары возникали то и дело, и все привычно дружелюбно наблюдали за рождением ещё одной. Андрей был душой компании, и выбранная им возлюбленная автоматически становилась для всех своей.
В тишине кто-то охнул, раздался легкий смешок, кто-то даже присвистнул – и все рассмеялись, праздничная «шутка» именинника всем понравилась, и только Вероника с Андреем знали, что он не шутил. Когда все шумно усаживались за стол, Андрей усадил Веронику рядом, чтобы не отпускать её руку, был услужлив и внимателен, и, хотя, все ребята и взрослые поднимали бокалы в его честь, сам он не притронулся к вину. Кстати, вино было домашнего изготовления. Большим мастером виноделия был дед Андрея, свои знания и
опыт в этом деле он старался передать внуку.
Это умение через много лет в трудные девяностые спасёт семью Андрея от нищеты. А пока беспечная и весёлая компания
угощалась традиционными в семье Чумаковых – Суходольских голубцами, пила дедово виноградное вино и танцевала под самую популярную песню. – Эта песня про нас, – сказал тихо на ушко Веронике Андрей, – мне, наконец-то, повезло, и твой поезд сегодня не ушёл от меня. – Ещё не вечер, всё ещё может случиться, посмотрим на твоё поведение, – кокетливо отвечала Вероника.
Ей было легко кокетничать и принимать восхищенные знаки внимания от Андрея – это ни к чему ее не обязывало. Еще не затронутое им сердце было спокойно, она как будто плыла на облаке его обожания, не воспринимая всерьез ни его слова, ни его ухаживания, а лишь наслаждаясь этой обволакивающей нежностью. От гостей не укрылось то, что парочка перешёптывается за столом, и все с интересом наблюдали за развитием отношений. Весь вечер Андрей не отходил от Вероники, старался ежесекундно хотя бы слегка прикоснуться к ней, в беседе низко склонял голову к её лицу, а это было не так просто при разнице в росте почти полметра. Невысокая Вероника казалась Дюймовочкой рядом с очень высоким Андреем. Его внимание и забота на виду у друзей и, может быть, именно поэтому, очень льстили девушке, но мысли её были не здесь.
* * *
В своей школе в райцентре Вероника была активисткой: работала в комитете комсомола, пела в вокально-инструментальном ансамбле и даже побеждала в областном конкурсе вокалистов. Концерты, походы,
комсомольские собрания и школьные вечера закончились вместе с выпускным балом, а тут ещё мама опустила с небес на землю, когда Вероника заговорила о желании поступить в Московский музыкальный институт, чтобы заменить на сцене знаменитую артистку оперетты Татьяну Шмыга, сказав: – Не выдумывай, поступай в педагогический, как я. Вероника неохотно готовилась к поступлению в Университет – и, как результат, не поступила. Вот события, вследствие которых она оказалась в должности старшей пионервожатой в маленькой школе совхоза в двадцати километрах от родного райцентра, где, как почти столичная жительница, имела определённый успех у местной молодёжи.