Сенька, прекрасно выспавшаяся, была свежа, как утренняя роза, что не укрылось от цепкого взгляда художника.

– Скорее вставай и за работу!

Через несколько минут Сенька поднялась в мастерскую.

– А в каком платье вы меня нарисуете? – спросила она.

– Сенечка, давай перейдем на «ты»? Я не очень старый для этого? Снимай рубаху, возьми вот этот платок, обмотайся им. А я потом тебе шикарное платье подрисую, достойное твоей красоты, – объяснял Макс своей модели, устанавливая ее в нужную позу, поворачивая ее лицо руками и поправляя волосы.

Сенька стояла вся освещенная утренними лучами. Казалось, солнце наполняет всю ее теплом, счастьем и любовью. Ей было так хорошо, так спокойно!

Макс приступил к работе.

Сенька ни разу в жизни не позировавшая, плохо держала позу. Через полчаса она начала шевелиться, голова поворачивалась куда не надо. Макс терпеливо подходил к ней и теплыми, нежными руками возвращал ее в нужное положение. При этом он поглаживал ее по щеке, проводил пальцами по тонкой шее, по женственным обнаженным плечам, прикасался к ее коже, словно хотел ощутить ее шелковистость. Есения не могла не заметить этих нежных поглаживаний. Она смотрела на Макса и думала, что всего несколько дней прошло, как они расстались с Леонидом. Ей казалось, что она так любит его! А встретив Макса, она совсем не вспоминала о своей несчастной любви. Она смотрела на Макса и думала, что мир не рухнул с уходом Леонида. Освободившись от своей привязанности к нему, она обрела свободу, познакомилась с этим интересным человеком.

Ощущая прикосновения его ласковых рук, Есения почувствовала возрастающее возбуждение.

Макс стремительно делал набросок на холсте. Он понимал, что творится с девушкой и старался поддерживать эту игру в желания.

Еще через полчаса, Сенька поняла, что сейчас грохнется в обморок. В глазах потемнело, в голове зашумело. Она почувствовала, что ее подхватили сильные руки Макса. Крепко обнимая девушку, отнес ее на диван.

– Извини меня, извини! Я совсем одурел от работы и не подумал, что тебе тяжело стоять без движения!

Он целовал ей руки, плечи, шею и, наконец, поцеловал в губы.

Сенька, еще плохо соображавшая, обняла его. Макс ответил на ее ласку бурей эмоций. Его одежда куда-то исчезла, а она и так была раздета…

Когда накал страстей поутих, к Сеньке начал возвращаться рассудок:

– Ну и пусть! Я свободная, современная женщина! Что хочу, то и делаю.

Макс чувствовал себя счастливым. Эта девушка снова приятно удивила его. Их секс был великолепен! Но работать больше не хотелось. Они вспомнили, что еще ничего не ели. Потом вспомнили про Томку и помчались в полицейский участок.

В машине Макс объяснял Сеньке.

– Тома живет в Правобережном. А я – в Озерном. Запоминай. К твоей Томке проще проехать вдоль озера через поселок Искорка. Как ты думаешь, каким идиотом надо быть, чтобы скопище деревянных домишек назвать Искоркой? Они смеялись и дурачились. Им было так хорошо вместе. Наконец, они подъехали к дому тетки. Томка и Сенька кинулись в объятья друг другу. Для разговоров времени не было. Забрав сумку с вещами, крикнув на бегу, что вернется через несколько дней, но будет звонить, Сенька села в машину Макса и они уехали.

– В Правобережном – хороший магазин. Заедем за продуктами, я не знаю, что ты любишь. Затаримся на недельку, – сказал Макс.

Они скупили полмагазина. Затем в Искорке купили свежих овощей, малины и поехали обратно.

Пока Макс работал над картиной, Сенька приготовила обед.

После еды, она снова позировала, обернувшись в парео.

Макс давал ей отдохнуть, то чаю попить, то полежать.

Он был доволен тем, как продвигалась работа. Через неделю портрет был, в основном, готов. Макс изобразил Есению в лучах утреннего солнца. Взгляд ее ясных, васильковых глаз был направлен прямо на смотрящего, в его душу. Девушка на портрете была очень молодой, но в ее теле пробуждались чувственные желания, ощущалась зарождающаяся страсть. Нежные прикосновения художника разбудили в ней женщину. Наверное, именно поэтому, на портрете Есения получилась очень сексуальной. Изгибы ее тела, красивая шея, сочные губы – все в ней говорило о желании любить и быть любимой. Каждый мужчина, смотревший на портрет, попадал под действие необыкновенных чар девушки, изображенной на картине.