Видеть это великолепие и не понимать его сути – грех…

Да, именно так! Грех!

Александра отметила мощную изумрудную полосу, пронзившую ночное небо и затмившую собой прочие цвета. Да, и она – совсем скоро – станет главным голосом Божественного Триединства. Именно ей, изумруду в ожерелье Триединства, надлежит нести самый яркий свет. Как бы ей хотелось, чтобы Николас и Михаил видели этот триумф света на ночном небе Аляски! Ее, Александры, триумф!

В каком-то смысле Николас был способен увидеть эту красоту и мощь. Александра повернулась и, отбросив шторы на балконной двери, открыла северному сиянию вид на отрезанную голову Николаса, запечатанную в стеклянном кубе. Веки у него были удалены, и выкаченные глаза напомнили Александре о выражении лица Николаса, когда тот читал чужие мысли. Вглядевшись в цвет лица Николаса и багровые лохмотья кожи там, где голова когда-то соединялась с телом, Александра почувствовала, как желудок ее скрутило. Да, Маннусу пришлось приложить немало сил, чтобы рассечь все эти мышцы, сухожилия и кости!

Александра усмехнулась тому, как легко, оказывается, разрушить главный основополагающий религиозный принцип – принцип триединства Божества: раз, и готово – триединства нет, а Божество осталось. Николас, любитель религиозной схоластики, оценил бы шутку.

Александра установила стеклянный куб на стол. Не исключено, что вскоре отыщется и тело Николаса; хотя, зная его привычку к дальним путешествиям и долгим отлучкам, вряд ли кто-то спохватится в ближайшие недели. Скучать по нему вряд ли кто будет! Как и сама Александра, которой, признаться, надоело то, что Николас постоянно копался в ее мыслях. Теперь, после того, как он умер, она не только могла свободно реализовать свои планы. Свободен от его вмешательства стал и ее ум! И все-таки полностью освободиться от власти Николаса она сможет лишь тогда, когда похоронит наконец его голову, уже тронутую разложением. Хотя пока придется ее придержать – для Михаила. Голова Николаса будет для того знаком и напоминанием о том, что главная теперь – она, Александра!

Триединство Божества разрушено. Отныне в мире будет править одно, единое Божество – Она! Богиня Нового Рассвета.

Яркие разноцветные жилы света пронзили ночное небо, гораздо более яркие, чем то, что можно было наблюдать все последнее время. Александра взглянула вниз, на площадь под балконом. Там, сгрудившись, стояли в своих желто-горчичного цвета грязных балахонах Пилигримы, явившиеся поглазеть на ночное небо. Люди тянули худые от недоедания руки вверх, словно желали дотянуться до всполохов северного сияния. В глазах их отражалась надежда. И она, Богиня Романов, оправдает эту надежду.

Раздался сильный стук в дверь, и в ушах у нее зазвенело. Тряхнув головой, чтобы избавиться от этого звука, она быстро накинула на куб с головой Николаса кусок лежащего на столе полотна.

– Кто там? – спросила Александра.

Резко распахнув дверь, в комнату почти вбежал Флинт. В глазах его застыл восторг. Он тяжело дышал, словно покорил крутую длинную лестницу, и едва не пал замертво. Нет, во времена Лабиринта Флинт вряд ли бы выжил. Кстати, а не отправить ли дурня туда на пару-тройку недель, чтобы проверить его стойкость?

– Ну и что случилось? – спросила Александра. – Ты сейчас задохнешься и рухнешь замертво. Что, в городе пожар?

– Огни! Небесные огни! – воскликнул Флинт и показал на ночное небо.

Как будто у Александры нет собственных глаз!

– Ну так и что же? – произнесла она. – Да, огни вернулись.

Александра подвинула укрытый полотном куб с головой Николаса поближе к балкону. Пусть посмотрит, как она изменит мир! Она усмехнулась. Сколько раз Николас просил ее потерпеть! Умолял не торопить событий!