Глаза пустые и равнодушные. Раскрывает пасть в рыке и трясет головой, разбрызгивая вязкую слюну. Я с криком вскакиваю на ноги и бегу, выронив скетчбук, карандаш и телефон. Страх гонит меня сквозь кусты, тени и колючие ветви. Я задыхаюсь в криках, спотыкаюсь, падаю, поднимаюсь и вновь бегу.

Под ноги выскакивает заяц, с визгом и кубарем срываюсь по пологому склону, сминая ковер бледных грибов на длинных синеватых ножках. Они распыляют облака споров, которые обжигают носоглотку. Мир кружится в безумной карусели, а затем резко замирает и в следующую секунду небо и кроны закручиваются в спирали.

Встаю и плыву среди потоков лесного шелеста, натыкаясь на шершавые стволы. Я не знаю, куда меня гонит пение пташек и тянут ветви. Я просто шагаю, меня ведет из стороны в сторону, и страх с паникой меня охватывает лишь тогда, когда лес накрывает ночь. Я просто очухиваюсь в темноте под уханье совы и шуршание листвы над головой. И только мое сознание включается, как меня обдает холодный ливень.

Я умру. Стою под хлесткими струями воды и в отчаянии хохочу в ночи, а затем кричу, но мой вопль проглатывает дождь. Ненавижу медведей, ненавижу лес, ненавижу вибрирующие круги, которые не вибрируют. Вот и куда мне? Отфыркиваясь от воды, иду вперед, потому что не могу позволить себе лечь и умереть, потому что смерть моя будет долгая, а так, может, опять наткнусь на хищников, которые расправятся со мной быстрее, чем голод.

Когда я падаю в грязь лицом и готова уже смириться с незавидной судьбой, вижу за стволами слабый тусклый огонек. Я неделю рисовала круги вокруг человечка, неужели я сейчас сдамся? Да ни черта. Меня трясет от холода, тело ноет и меня жутко мутит, но я упрямо ковыляю к свету, что обещает спасение.

Дом. Каменный, трехэтажный, с террасой и массивным крыльцом, под козырьком которого болтается от порыва ветра декоративная люстра-фонарь и манит приветливым маяком. И нет ничего странного и загадочного в зловещем особняке посреди лесной глуши. Вот ни капельки ничего подозрительного. Я хочу согреться и готова к самому дьяволу спуститься в ад, если он предложит зайти в гости.

Поднимаюсь по ступеням, стучу в тяжелую дубовую дверь, а затем и вовсе ее пинаю и прошу открыть, но никто не выходит на мои крики о помощи.

— Пожалуйста… — жалобно всхлипываю, — пустите.

Слабо дергаю ручку, и дверь поддается моей руке без скрипа петель. От неожиданности заваливаюсь вперед и падаю на четвереньки. Мрачный полумрак, теплая тишина и мягкий коврик с плотным ворсом под ладонями.

— Здрасьте! Есть кто-нибудь?! — заползаю и закрываю дверь, которая внезапно зловеще и коротко поскрипывает. — Ау!

4. Глава 4. Жуткий дом и его голые хозяева

Никого. Как бы я ни кричала, ко мне так никто не вышел. Подо мной растекается лужа воды, и я покряхтывая встаю с четверенек. Меня трясет, и понимаю, что если я сейчас не согреюсь, то ждет меня воспаление легких. В общем, я торопливо скидываю одежду, кроссовки и снимаю даже носки.

Да, возможно, я наглая и невоспитанная нахалка, но у меня включился режим “согреться и поесть”. После я извинюсь у хозяина дома, заплачу ему за беспокойство и даже готова сесть в тюрьму за проникновение на частную территорию, но болеть я не намерена. Бегу на цыпочках по лестнице на второй этаж, предполагая, что именно там я найду спальню и ванную. На стенах горят несколько блеклых абажуров.

Ныряю в первую дверь и издаю радостный восклик. Спальня. Щелкаю выключателем. Удивляюсь идеальному порядку и шкуре медведя на кровати. Передергиваю плечами и забегаю в следующую дверь. Ванная! Ура!