– Да, завтра я займусь этим, как только у меня закончатся лекции, – кивнув согласился со мной Бодрый.
– Я думаю, нам надо выпить: во-первых, отметить встречу со своими тамарис, а во-вторых, расслабиться, слишком напряжённый был день, – предложил вдруг Иваний и посмотрел на ректора, который остановился и ухмыльнулся.
– Но у некоторых завтра с утра первой парой лекция, – и взгляд в мою сторону.
– Ну мы же чуть-чуть, – подмигнув клыкастому другу, сказал я.
– Хорошо, ваша взяла, – сдался вампир и подошёл к столу, где у него был заколдованный тайник.
Наш ректор весь изъятый у адептов четверокурсников алкоголь хранил именно в этом тайничке, а не выбрасывал, как всем говорил.
И вот перед нами выставили огромную бутыль с красной жидкостью, три стакана и нарезанную на тарелке мясную закуску.
– Мне кажется, это не кижу, – разглядывая со всех сторон бутыль, подметил Иваний.
– Кижу, кижун*, какая разница давайте уже начнём, а то поздно уже. Быстренько отметим и разойдёмся по комнатам, – откупоривая бутылку, говорил Сердженал, который, как и другие присутствующие в этом кабинете знал, что от кижуна дракон пьянеет, выпив лишь одну рюмку.
А мы наполнили наши стаканы доверху. Причём кижун по вкусу схож с кижу, а отличаются напитки крепостью. После того, как я опустошил свой стакан, я уже был не я.
Мозг мой временами выдавал мне вспышки, где я брёл вместе с друзьями в направлении женского общежития, собираясь взять крепость штурмом и выкрасть оттуда наших тамарис и уговорить их жить с нами. Правда Бодрый немного сомневался, что его не спалят заживо, но мы ему сказали так: «Кто не рискует, тот не пьёт кижун», и накатив ещё по стаканчику, мы взяли эту крепость.

МАРИАННА

Спим мы после плотного ужина и знакомства со всеми девчонками из нашей группы №13, видим сны про дом, где у меня лично осталась мама. Представляю, как она переживает. Зная свою маму, я даже могу предположить, что она подала во всероссийский розыск свою единственную дочь. Я думаю, что и родители Кати и Вики тоже, наверное, ходят по городу Кургану и расклеивают листовки, о пропаже своих дочерей. Как же я хочу к маме, и сейчас я бы всё отдала, чтобы увидеть её.
– Марианна, тамарис моя, выйди родная на балкон, – мне вдруг показалось, что я слышу голос своего надоедливого руала.
Прислушалась, на время оторвавшись от своих дум о доме.
– Виктория, огонёчек мой, освети путь во тьме своему заблудшему руалу дракону, – о, как поэтично, кто-то сказал голосом Ивания.
– Девочки, вы слышали? – подскочив на своей кровати, поинтересовалась у нас Виктория.
– Красный кровавый цветочек моей жизни Катрина, прошу порадуй на последок своего руала. А то умру, так и не налюбовавшись своей тамарис, – я сразу же предположила, что все вампиры так говорят, когда хотят заманить к себе новую жертву, чтобы осушить её до последней капли.
– Чего? Это явно не слуховые галлюцинации, – встав с кровати и обув тапочки, сказала Катя.
Мы с подружками организованно выбежали на балкон, я даже тапки обуть забыла. Кстати, поглядеть на нетрезвых преподавателей и ректора выбежали посмотреть все ведьмочки, кто учился в академии, ведь эти придурки своими воплями перебудили всех.
– Убирайтесь вон, идиоты, – крикнула нашим руалам Виктория.
Она хотела зайти обратно в комнату, но вдруг услышала радостный вопль Носатой и устремилась обратно, перевалившись, через перила балкона и устремив свой взгляд вниз. С диким воплем «любимый, я иду к тебе», в направлении Ивания на крыльях любви летела Сильвия.
– Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р, – зарычала моя рыжая подруга, крепко сжав перила раскаляющимися руками.