Чтоб ей икалось.

Но ведь Гришаня всё стеснялся бабушку, которая ему неудобные вопросы задавала.

А он…

А уже в Новогоднюю ночь, когда мы посетили всех детей, и теперь застряли в пробке, а время было уже без пяти двенадцать, совсем пригорюнилась, когда на фото увидела, как Гришаня надевает кольцо с огромным камнем на тоненький палец этой кобыле крашенной.

Без пяти двенадцать!

И это было полное фиаско. Ведь она приняла его предложение!

Ладно, вру. Никакая она не кобыла, конечно, и вовсе не крашенная. Натуральная блондинка, и очень красивая и утонченная. Чем-то на принцессу Диану похожа. И я по сравнению с ней просто коровятина из деревни, без вкуса и связей. Гриша прав во всём…

Вон, даже пальцы маленькие и толстые.

Я тоскливо вздохнула, понимая, что упустила своё счастье и если бы не работа, то сейчас могла бы быть там и не дала бы этому всему произойти.

– Что пригорюнилась внуча? – спросил меня наш физрук Сергей Иванович, который по традиции много лет играл Деда Мороза, и сейчас сидел рядом со мной, и также, как и я, опаздывал на праздник.

Конечно же рассказывать о том, что случилось Сергею Ивановичу я не стала, а так, лишь неопределенно пожала плечами. Сил на что-то другое не хватило.

Устала я изображать из себя жизнерадостную снегурочку-толстушку.

Хотелось свернуться клубочком под ёлкой и завыть в голос от несправедливости.

Как я теперь без Гриши?

Как он мог так со мной поступить?

Зачем я его познакомилась со Светкой? Но я же хотела, как лучше… он ведь работу тогда найти не мог. Без связей в столице, даже с высшим образованием очень сложно куда-то пробиться.

Я думала, он будет мне благодарен. А он?

– Не печалься внученька, – сказал мужчина, причем таким же измененным голосом, которым он специально говорил, когда на праздниках с детьми общался, – Будет и тебе счастье. Обещаю.

Он видать из роли так и не вышел, наверное, перебрал немного, всё же нас везде пытались угощать. Я-то отказывалась, меня от алкоголя воротит с детства, насмотрелась на родителей алкашей, которые траванулись и померли в один день, оставив меня сиротой. А Сергей Иванович нет-нет, да иногда позволял себе пропустить рюмочку. Вот и на угощался.

– Угу, счастье, – с горечью хмыкнула я, – тройное…

– Как интересно, – усмехнулся мужчина. – А кстати, загадывай желание, я любое исполню! Время-то уже, как раз почти двенадцать. Ты всё же молодец, потрудилась в этом году на славу. Вон, как здорово играла и ребятишек веселила. Не то, что прошлая, как бишь её… Аннушка. Та еще бука. Дети от неё, как от Бабы Яги шарахались.

Я подавила смешок. Анна действительно больше была похожа на Бабу Ягу, только в молодости. Худая, с большим носом, вечно какая-то недовольная и ужасно сутулая. Было заметно, как дети её побаиваются и не особо любят урок домоводства. Еще и стиль одежды был под стать Бабе Яге. Даром, что руки у неё были золотые, вон как она мне красиво костюм перешила, я даже выглядела в нем чуть худее. И из зеркала на меня смотрела почти настоящая Снегурочка. Поэтому я ей всё простила… почти.

– Ну так что, загадывай желание, внуча, не тяни! – поторопил меня «Дед Мороз», и в этот момент наш водитель прибавил звук на своем мини экране, на котором уже заканчивал поздравление наш президент.

Мне очень сильно хотелось сказать, что-нибудь колкое в ответ, чтобы отстал и не лез со своими глупостями. Что он там сможет мне исполнить? У него дети в университете учатся, он много денег на них тратит. Жена болеет. Какие могут быть подарки? Но я понимала, что Сергей Иванович в целом хороший человек и ничего плохого еще за время моей работы не пытался мне сделать, а наоборот советы не раз давал очень дельные. Поэтому устало вздохнув, улыбнулась, и посмотрев в глаза мужчине, которые почему-то вдруг стали светлее, (или это свет так из окна падал?), вспомнила, что видела у него в подсобке миниатюрных плюшевых дракончиков, уж очень они мне понравились. Правда они были старые и пыльные. Возможно, их дети забыли, а то и вовсе выкинули. А он их зачем-то там хранил. Но я бы их отстирала, заново набила ватой, и были бы они у меня, как новенькие, пополнив мою коллекцию таких игрушек и глаз радовали. Страсть у меня была к плюшевым игрушкам, особенно к таким маленьким. И поэтому в самый последний удар курантов я сказала: