Недолго думая, просто зашила все: я такая худая, что платье будет на меня надеваться, как мешок. Скорее тут надо искать, чем утянуть плечи и лиф, чтобы я не потеряла его, просто двигаясь.

Подъюбники я распорола и убрала, оставив себе один, самый нижний. Он был из тонкого нежного материала и очень просился на белье. Этого хватило бы мне на новую сорочку, шортики и что-то виде маечки-топа. Моя грудь была слишком мала, чтобы шить для нее нечто специфичное в виде бюстгальтера.

Управилась я за час, успев сшить себе шортики и отложив остальное на завтра. Если оно, конечно, будет… Спать хотелось неимоверно.

Надела платье, которое утягивалось шнуровкой по бокам, а остальное отнесла в комнату, припрятав то, что собиралась шить, в матрас. Надеюсь, сестрица побрезгует ковыряться в гнилой соломе…

Остальное сложила и понесла на второй этаж, где меня встречала Клэр, сидевшая в кабинете отца.

– Положи сюда, – шикнула она на меня. – Идем, покажу, где убраться.

Я сложила все на стол и поспешила за ней. Она распахнула две двери на этаже. Их всего было восемь, кабинет, спальня, где сейчас храпел Генри, и остальные комнаты остались закрытыми.

– Вымыть все, белье перестирать… – прошипела она мне в лицо. – Я иду отдыхать, если услышу лишний звук…

– Я помню… Чем стирать? – вздохнула тяжело, понимая, что тут быстро не управишься.

Осмотрела ванную, вполне себе вместительную и даже с кранами. Много шкафчиков, забитых полотенцами, пузырьками. На полу в углу лежала огромная куча постельного белья и одежды. Она источала мерзкий запах гнили…

Вторая комната была спальней, видимо, для самой Клэр. Все из дорогого красного дерева, явно пуховая перина, куча подушек и мех вместо покрывала. Толстый ковер во всю комнату. Бархатные занавески на окне, как и балдахин над кроватью.

Пуфики перед трюмо, небольшой столик, кресло, обитое кожей.

– Начни со спальни! Мыло лежит на белье! – пихнула она меня в бок, приводя в себя. Развернулась и, сняв связку ключей с пояса, открыла одну из запертых комнат, скрываясь в ней.

Взяв из кухни метелку, ведро воды, тряпки, вернулась в комнаты. Было много пыли, и стоял затхлый запах, хотелось распахнуть окна. Мне нечем было дышать…

Но я побоялась, что ставни заскрипят, поэтому, обмотав лицо куском тряпки посвежее, принялась за работу. Вода быстро стала грязной.

Чтобы ее поменять, пришлось идти на улицу. Открывать краны в ванной не решилась. Все мои действия сводились к страху, что мне попадет…

А я так и не нашла времени, чтобы найти свиток…

В ванной было сложнее, здесь словно давно не убирались. Все заросло странной черной плесенью и пахло соответствующее. Сначала вытащила белье, найдя кусок мыла, похожего на хозяйственное. А потом начала скрести щеткой, которую нашла тут же, валяющейся на полу.

Без нее я бы не справилась, просто тряпкой такой ужас не убрать. Щетка не выглядела новой и уже потеряла половину щетинок.

Еще один час, и вуаля, все было вымыто. Остались еще коридор, кабинет, лестница и холл.

Мелочь…

Кабинет был самым чистым, его я убрала быстро. Ковер в коридоре и на лестнице потребовал усилий, его пришлось чистить вручную.

Воды ушло шесть ведер, которые мне приходилось носить с улицы. Часы в холле пробили сначала полночь, потом час, два… три…

А еще ведь стирка…

Руки я уже стерла до крови, чистя ванную…

Села на ступеньки лестницы, понимая, что сил у меня не осталось. Зачем она так меня изматывает, ведь это все можно сделать и днем.

– Что расселась. Стирай и можешь отдыхать! – подкравшаяся Клэр пихнула меня ногой. – Вот еще пара туфель, почисти их! – мне на колени упала обувь.