Не успела Катя выйти из своего вагона как на неё налетел кондуктор, разрешивший сесть в поезд без паспорта. Позже она догадалась, что это отработанная схема. Он потребовал её билет и документы, ссылаясь на то, что перед Москвой будет жандармская проверка. Девушка, похолодев от неприятного предчувствия, пролепетала, что пойдет в свое купе и предоставит ему требуемое.

– Извольте, барышня. Пройдемте-с в купе, – бормотал мужик, топая за ней. Она чувствовала затылком его дыхание. Пахло луком, нечищеными зубами и еще какой-то мерзостью. – Простите-с великодушно, но не хотелось бы из-за Вас попасть на штраф. Жалованье копеешное, ежели и за каждого нарушителя плотить… А у меня жена, детки…

Когда они дошли до купе, он почти втолкнул её туда, заскочил следом и зачем-то запер дверь. Катя похолодела.

– Ну-с, предъявите билет, барышня. И паспорт – он особенно выделил голосом последнее слово.

Катя достала листок и отдала его кондуктору, который даже не взглянул в него. Он смотрел на девушку и плотоядно улыбался.

– У меня нет паспорта. Я оставила его дома, – решительно сказала Катя. Пусть у нее нет паспорта, ведь сей документ выдают только в 21 год, но это не повод трястись перед каким-то ничтожеством. Не выбросит же он её из поезда на ходу, в конце-то концов. И не будет она блеять как несчастная овечка, это унизительно и не подобает девушке её сословия, – Что можно предпринять в таком случае?

– Придут жандармы, отконвоируют в участок, – видя решительный настрой Катерины, мужик пытался её запугать. – Руки свяжут. Может даже в кандалы закуют. А потом… потом…

Кате стало смешно. Именно на моменте про кандалы она поняла, что кондуктор блефует.

– У меня супруга, детки – четверо душ, – заныл он, пытаясь надавить на жалость. – Я один кормилец. Штрафы огромны!

Катя всё не могла понять, чего этот дурак от неё добивается. То, что вопрос решается вульгарной взяткой, не приходило в голову, сказывалось отсутствие опыта.

Мужик, видя, что ничего не помогает и с паршивой овцы хоть шерсти клок, стал творить откровенную дичь. Он хватал Катю за руки, тянул к себе, пытался облапить и лез под юбку.

– Такая милая барышня, – пыхтел он, – от тебя не убудет. А у меня жена… Ой-оуууууууу!

Мужик согнулся от боли. Это разъяренная девушка пнула его между ног, старым как мир, ударом защищающихся от насилия женщин. Растрепанная Катя с трудом открыла дверь купе и выскочила наружу. И попала прямиком в объятия вчерашнего собеседника, проходившего мимо.

После того, как незадачливый кондуктор был изгнан из купе, а Катя успокоилась, они наконец то смогли представиться друг другу.

– Александр, придется заказать благодарственный молебен в Вашу честь, – шутливо сказала она. Катя испытывала смешанные чувства. С одной стороны – хорошо, что именно он оказался прекрасным рыцарем. С другой – она такая растрепанная, раскрасневшаяся. Тут скорее комедия, чем романтическая сцена. – Вы спасли меня. Я желала прибить негодяя. И тогда, увы – жандармы, арест и каторга.

– Да, это было бы весьма печально, – подхватил он её шутливый тон. – Я бы вступил в неравный бой, вызволяя прелестную особу с чудесным именем Катенька.

Он с удовольствием посмотрел на зардевшуюся девушку, и заметив, что она пытается пригладить растрепавшуюся прическу, предложил:

– Давайте поступим так. Сейчас я Вас оставлю, а через 15 минут зайду и провожу в вагон-ресторан. Я, кстати, шёл завтракать, когда…

– Я согласна – быстро сказала Катя.

Во время завтрака Александр деликатно не пытал расспросами девушку. И когда подали кофе, она рассказала всё сама.

– Не бывает в поездах жандармских проверок, – ухмыльнулся Александр, – он тебя на понт взял.