– А что если ваш потенциальный родственник не пожелает пойти на уступки? Вы допускаете такой вариант развития событий?

– На свете немало идиотов, но он не из их числа. Седьмого октября его подпись появится там, где ей положено быть уже сегодня. Я лишь пытаюсь ускорить процесс, чтобы не превращать предсвадебные часы в сплошную суматоху, которая нередко портит праздничную атмосферу и становится причиной мелких ссор, неуместных в день бракосочетания.

Женщина расправила плечи и, откинувшись назад, оперлась о сложенные за спиной руки. Залюбовавшись ее силуэтом, я позабыл, что передо мной мать невесты и совершенно неожиданно выдал комплимент, косвенно относящийся к основной теме обсуждения:

– Перед вашей красотой не устоял бы ни один нормальный мужчина. Думаю, мой предшественник – человек с несгибаемой силой воли, раз ему удалось сохранить независимость от этих пленяющих сердце глаз и завораживающих душу жестов.

– Полагаю, ты отличаешься меньшей сопротивляемостью? – она чуть подвинулась к изголовью кровати и игриво добавила. – Значит, договорились?

Я кивнул и схватился за одеяло, сбитый с толку ее вызывающим поведением.

– Не бойся, – Стелла забрала у меня стакан и вернула его на тумбочку. – В этом доме у тебя нет врагов. Кэтрин приготовила замечательный рыбный салат – так что поторапливайся, а то пропустишь обед.

– А где Линда?

– Поехала к Сьюзан гасить очередной приступ ревности. Им обеим пора рожать детей, а они развлекаются тасканием друг друга за волосы. Господи, до чего доводит любовь!

Я счел разумным не распространяться о вчерашнем визите мисс Паркс и попросил хозяйку покинуть комнату, сославшись на необходимость привести себя в должный вид после сна. Она безропотно подчинилась моему ненавязчивому требованию, но, уходя, загадочно улыбнулась, и прояснившаяся было картина иной реальности вновь помутнела под непробиваемой матовой коркой недосказанных слов.

Очутившись под струей прохладной воды, я попытался представить, какие именно отношения связывали Стеллу с моим предшественником. Ее стремление лишить меня независимости и фривольность, с которой она вела себя во время нашей беседы, наталкивали на мысли о неравнодушии миссис Беннинг к жениху дочери, что никак не укладывалось в рамки праведного образа жизни, пропагандируемого почитаемой здесь церковью. Тем не менее, любое другое объяснение выглядело притянутым за уши и изобиловало допущениями, нуждающимися в тщательной проверке. Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что тактика пассивного наблюдения не принесет никаких плодов и спустился вниз с твердым намерением сорвать маску с каждого из участников наскучившего театра абсурда.

Кэтрин хлопотала возле сервированного на две персоны стола, напевая неизвестную мне французскую песенку. Белоснежная блузка девушки выделялась на фоне оформленного в темных тонах интерьера как солнечный зайчик, проникший в полумрак заброшенного сарая, а ее беззаботность не отражала безутешного горя, обрушившегося на хрупкие женские плечи. Заметив мое присутствие, она ахнула от испуга и едва не выронила из рук фарфоровый чайник, разрисованный нелепыми синими треугольниками.

– Прости, – пробормотал я, уставившись на черную брошь, прикрепленную к ее нагрудному карману. – Мне следовало предупредить о своем появлении.

– Все в порядке. Хозяевам не нужно подстраиваться под прислугу. Горничным платят за выполненную работу, а не за неловкие ситуации, возникающие по причине их нерасторопности.

– Но я гость, и у меня нет прав распоряжаться тобой как подчиненной. К тому же гибель твоих родителей…