– Прошу прощения, но нам надо идти, – сказала Элеонора, сияя от счастья. – Как-нибудь увидимся. Я покупаю поместье в Шотландии, но обязательно буду наведываться в старую лондонскую квартиру, чтобы поддерживать связь с дорогими моему сердцу людьми. Удачи.

Она небрежно чмокнула меня в щеку и растворилась в толпе подобно сказочной фее, исполнившей заветное желание истосковавшихся по чудесам обывателей. Прикосновение ее губ воскресило туманные воспоминания о миллиардах несбывшихся надежд, и я застонал под натиском беспощадной грусти, уводящей прочь от беззаботного летнего праздника.

– Давай поужинаем в «Амазонии», – робко предложила Линда, стараясь скрыть малейшие признаки волнения. – Настоящая бразильская кухня – лучшее средство для не в меру расшатавшихся нервов. Я у тебя в долгу и готова немедленно расплатиться за оказанную услугу.

Мы совершили марш-бросок до главного входа и сели в вагон монорельса, который с дикой скоростью пронесся через весь город и доставил нас в тропический рай под огромным стеклянным куполом. На площади, не превышающей одного гектара, разместились открытый трехэтажный ресторан, оранжерея с экзотическими растениями и бассейн, где плескались разноцветные рыбки размером с хорошо откормленного бульдога.

– Мисс Беннинг, как я рада снова видеть вас здесь, – прощебетала смуглая красавица в строгом обличии менеджера. – Возьмете любимый столик в вип-зале?

– Пожалуй, да, – согласилась девушка. – При условии, что Диас зачехлит барабан и отправиться спать. Сегодня у меня нет сил терпеть его примитивные мелодии, отбивающие аппетит и разрушающие само понятие романтической обстановки.

– Но если он не исполнит анонсированную программу, то не получит и фунта…

– Я возмещу все издержки. Только прошу, избавьте нас от музыки…

Авторитет Линды подавил жалкое сопротивление сотрудницы «Амазонии», и спустя две с половиной минуты мы сидели в плетеных креслах на верхней террасе, наблюдая за величественным закатом солнца. Расплывчатый красный диск неторопливо опускался в объятия леса, и кроны деревьев принимали небесного странника как колыбель, соскучившаяся по младенцу. Наконец, дневное светило исчезло под непроницаемым земным одеялом, и горизонт потух, объявляя о наступлении ясной теплой ночи.

– Потрясающее зрелище, – выдохнул я скопившееся внутри напряжение. – Оно стоило того, чтобы попасть в иной мир и испытать боль невосполнимой утраты. Ты поэтому привела меня сюда?

Девушка склонила голову набок, облокотилась о стоявшую рядом подставку для цветочных горшков и осторожно намекнула:

– «Амазония» – мое любимое место для свиданий. Я хотела произвести на тебя впечатление…

Она осеклась, и на ее щеках проступил легкий румянец, хорошо заметный при ярком искусственном освещении. К счастью, нам уже принесли вино, и выпитый залпом бокал развязал Линде язык, придав беседе более откровенный характер.

– Я понимаю, что внешность – тонкая оболочка, заключающая в себе безграничную суть человеческого создания, но мне кажется, мы знаем друг друга вечность и вполне подходим для заключения брачного союза. Вряд ли на всей Земле ты отыщешь женщину, готовую пожертвовать личной свободой ради какого-то чудака, несущего полунаучный бред о параллельных вселенных. Так почему бы не довериться господу и не позволить свершиться свадьбе, на подготовку к которой истрачено сорок пять тысяч фунтов?

Возможно, по меркам Беннингов вышеупомянутая сумма была крошечной каплей в океане многомиллионного капитала, но на скромного служащего посредственной компьютерной фирмы магия цифр подействовала как весьма убедительный довод, не допускающий споров и возражений.