Линда откинула одеяло и вылезла из кровати, ничуть не смущаясь своего обнаженного тела. Конечно, ее поведение и раньше не отличалось особой скромностью, но сегодня творилось нечто совершенно невероятное. И потом, разве Боб звал кого-нибудь в гости?

– А как же фотография? – спросил я, восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера. – Кажется, твоя мать обещала отвезти нас в лабораторию.

– Какая фотография? Дорогой, не пора ли прекратить пить эту гадость? После нее тебе начинает сниться всякая чепуха.

– Но… – не оформившееся в слова возражение повисло в воздухе и улетучилось, подхваченное очередным дуновением ветра. Вокруг творилось нечто очень странное, и я решил не торопиться с выводами, избрав выжидательную стратегию. К счастью, Линда была настолько увлечена утренним туалетом, что не заметила моей растерянности и быстро забыла про диалог, не представлявший для нее особого интереса. Потратив четверть часа на прическу и макияж, девушка нацепила простенькое однотонное платье, и мы спустились в гостиную, где нас встретила высокая брюнетка с большими грустными глазами.

– Ваша мать просила передать, что вернется не раньше ужина, – сообщила Кэтрин тихим приятным голосом. – Ей позвонил какой-то мужчина и пригласил на загородную прогулку.

– Она уехала на такси? – поинтересовалась Линда, присаживаясь за накрытый на две персоны стол.

– Нет. Миссис Беннинг ужасно не хотела испортить вам уик-энд, но взяла «тойоту», так как «форд» ее кавалера находится в автосервисе.

– Проклятье! Мама так заботится о своих ухажерах, что порой забывает про собственную дочь. Между прочим, отец оставил машину мне. А она ведет себя как семнадцатилетняя дурочка, хотя в ее возрасте давно пора научиться отличать искренность от обмана. Этим альфонсам плевать на чувства – они делают все, чтобы охмурить какую-нибудь богатую даму, а потом веселятся за чужой счет, кормя жертву пустыми обещаниями.

– Негоже наговаривать на родителей за их спинами, – не выдержала Кэтрин и выбежала из комнаты, закрыв лицо ладонями. Раздался глухой удар захлопнувшейся двери, и наступила тишина, нарушаемая безучастным тиканьем настенных часов. Я сел напротив Линды, повертел в руках остывший тост и укоризненно произнес:

– Пусть в твоих словах не было злого умысла, но разве допустимо говорить такое в присутствии девушки, лишившейся семьи в результате несчастного случая? Тебе не следовало открыто обвинять мать в невежестве. Вполне вероятно, Стелла разбирается в людях не хуже других, а ее новый поклонник – человек чести и совести.

– Прости. Не понимаю, что на меня нашло. Видимо, все дело в Сьюзан. Ее вчерашняя выходка до сих пор не укладывается в моей голове. Не будь мы хорошими подругами, я бы сама влепила ей пощечину. Думаешь, после такого скандала она рискнет появиться у Франклинов?

Тост разломился надвое, и я едва не взвыл от бессилия перед творившейся вокруг чертовщиной. Прошлое все больше походило на сон, а настоящее выглядело абсурдом, противоречащим здравым законам мироздания. Сотни вопросов кружились в моем сознании, но никто не мог дать вразумительного объяснения тому, как одна ночь изменила историю, сделав меня героем совершенно другого романа. Знакомые персонажи облачились в чужие маски, а сюжетная линия утратила всякую связь с теми главами, что были прочитаны мной за последние десятилетия. Я чувствовал себя пришельцем на далекой планете, и желание вернуться домой перевешивало неистребимую человеческую страсть к увлекательным приключениям и удивительным открытиям, почти исчезнувшим из повседневности двадцать первого века. Однако неведомый шутник не торопился исполнять мою прихоть, с улыбкой взирая на тщетные попытки личности как-то привыкнуть к перевернувшейся вверх дном действительности.