В горящих глазах Рихарда мелькнуло удивление и спряталось за недоверчивым прищуром. Он проник в ход её мыслей и изучил их.

Тщетная борьба с проснувшейся страстью, всё, как всегда.

– По законам жанра, я обязан отыметь тебя, как минимум, в двух позах, – насмешливо протянул он, и Эшли заворожённо кивнула. Её глаза затуманила пелена желания. – Позы выберешь сама или выслушаешь мои предложения?

– Да, возьми меня, Рихард, прошу! – умоляюще простонала она и прижалась к нему, стараясь передать своё лихорадочное возбуждение. – Как захочешь, в любых позах! Трахни меня, пожалуйста!

– Ты сама недавно сказала, что у меня не встанет. Ничем не могу помочь, хотя…

Не сводя с неё глаз, он засунул ладонь под ремень её джинсов, но тут воспротивилась сама Эшли. Очнувшись, она оттолкнула от себя Рихарда.

– Не надо, прекрати, – хмуро произнесла она, слезая с перил.

Опьянение ночи прошло, на неё обрушилось горькое похмелье. Ей стало противно.

– Извини, что разочаровал, – усмехнулся Рихард, посматривая на неё.

– Прости меня, Рихард, я не должна была так себя вести! – щёки Эшли запылали огнём от стыда. – Я не контролировала себя, со мной никогда такого не было! Я же тебя совсем не знаю, а набрасываюсь на тебя, словно блудливая кошка! Мне ужасно стыдно! Ты мне веришь?

– Успокойся, я тебя загипнотизировал, чтобы было не так больно, пока я вытягиваю кровь. Твоё возбуждение – это последствие гипноза.

– Да, наверно… точно… и ещё из-за того, что ты показал недавно. Я никогда не забуду наш ночной полет! – тут Эшли вспомнила, что ей осталось не так долго жить. Грусть омрачила её лицо, но ей не было страшно. – Путешествие за границу реальности было таким чудесным, – добавила она.

– Я решил, что следует развлечь тебя напоследок.

Эшли отвернулась, не замечая, что он не сводит с неё изучающего взгляда, будто ожидая чего-то ещё. Перед глазами всё плыло и двоилось. Страшная слабость накрыла её душным покрывалом. Эшли взглянула на Рихарда и ей показалось, что он смотрит на неё с осуждением.

– Прости меня, Рихард, мне так стыдно, – еле слышно повторила она, опустив глаза.

– Кончай ты извиняться, подумай о чём-нибудь другом! Испытывать чувство стыда перед скорой смертью – это ужасно, лучше умереть на пике удовольствия!

Сердце Эшли вдруг встрепенулось в груди и замедлило ход. Едва не упав, она успела ухватиться за перила. Её зрачки расширились до предела. Она судорожно глотнула воздух, почувствовав прикосновение руки смерти.

Рихард подошёл к ней. В его красивых светло-голубых глазах не было ни малейшего намёка на сострадание.

– Скоро рассвет, пойдём, я отведу тебя туда, откуда ты в последний раз увидишь солнце.

7. Глава 7

Шон Хиггинс ушёл из клиники после того, как врачи, сделав ему рентген, выправили, насколько было возможно, кисть правой руки и наложили гипс. Он панически боялся оставаться в чужом месте, как никогда раньше, его потянуло домой.

Родители ожидаемо пришли в ужас, узнав, что с ним случилось. Но ещё больше их возмутило, что сын наотрез отказался рассказать, кто и при каких обстоятельствах сломал ему руку.

Шон заперся в своей комнате и не выходил несколько дней.

Эшли… Шон полагал, что начал забывать её. Её образ померк из-за Илоны, его новой девушки, но не совсем покинул его.

Илона Аргайл была идеалом, по меркам семьи Хиггинсов, и отлично вписывалась в неё. Красивая, стройная шатенка двадцати лет, обожавшая Шона и готовая хоть сейчас стать его женой и матерью его детей. Она замечательно готовила, была мила и приветлива, всегда пребывала в хорошем настроении и не срывалась по пустякам, в отличие от Эшли. Её семья была богата и интеллигентна. Друзья и родители Шона все как один одобрили его выбор и ждали, когда он предложит Илоне руку и сердце. Родители девушки также приветствовали их отношения, но Шон пока не торопился делать ей предложение.