– То есть как это? Куда же он тогда делся?

– С первого и со второго этажей можно легко выпрыгнуть в окно или с балкона, лоджии.

– Милиция этим вопросом тоже задавалась. На окнах первого этажа – решетки, а со второго, – Демидов призадумался, – теоретически возможно, но практически никто не покидал дома таким способом. Татьяна, можно я буду называть вас без отчества?

– Конечно.

– За те десять-пятнадцать минут, что я разговаривал с Кириллом, никто этого не делал.

– Но вы ведь не могли видеть окна со всех сторон дома!

– Да, мы с Кириллом стояли с торца здания. Наташа Шевцова, как я вам уже говорил, сидела около подъезда. Она утверждает, что после Ксении туда зашла только Лидия Степановна из первой квартиры, но никто дома не покидал ни через подъезд, ни иным способом. Остается та сторона, что выходит на трамвайные пути, – Демидов махнул рукой в сторону окна, – но там Семен Федотович из второго подъезда ремонтировал машину, и если бы кто-нибудь прыгнул со второго или третьего этажа, он бы это заметил. А на первом все окна в металлических решетках, – повторил Демидов. – Значит, убийца остался в доме.

– Алексей, я не обратила внимания на то, как располагаются в вашем доме лоджии, они ведь только с одной стороны дома, да?

– Да, во двор выходят балконы, а на улицу – лоджии.

– Знаете, мне доводилось бывать в панельных девятиэтажках, где длинные смежные лоджии проходят вдоль четырех квартир двух подъездов. Они разделяются лишь легкими фанерными перегородками…

– Нет, у нас не такая планировка, здесь через лоджию не попадешь к соседям из другого подъезда. Вы возьмите план, посмотрите!

– Зачем же мне план? – Я повернулась к окну и привстала.

– А хотите, выйдите на лоджию! – Алексей вскочил с дивана и распахнул дверь. – Простите, что предложил вам план, когда можно выйти на лоджию. Смешно, правда?

Я улыбнулась и поднялась с кресла.

Лоджия была застеклена, но одна рама оказалась открытой настежь, поэтому я наклонилась и выглянула наружу. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – перелезть отсюда можно куда угодно, но вряд ли среди белого дня это осталось бы незамеченным, потому что в момент убийства кто-то ремонтировал под окнами машину. К тому же прямо напротив дома была трамвайная остановка, на которой постоянно толпится народ, и «альпинист» не мог не привлечь к себе внимания. «Если преступник решил таким образом „делать ноги“, то он очень рисковал обратить на себя любопытные взоры, – подумала я, закурив. – Пожалуй, Демидов прав – убийца остался в подъезде, и, чтобы его вычислить, нужно понять мотив, который им двигал. Если это чистый грабеж, то почему, кроме цепочки, он не взял другие драгоценности и деньги? Что-то спугнуло? Вполне возможно. Еще в лифтах насилуют, но, как правило, насильники действуют не в своих домах».

– Ну что, убедились в том, что вылезти отсюда невозможно? – Алексей прервал мои размышления. – Видите, насколько вперед выступает боковая стенка лоджии по сравнению с основной стеной дома? Потом отливы на наших окнах такие маленькие. Вот сейчас дома строят, там совсем другие отливы…

– Да, Алексей, вы меня, пожалуй, убедили. Скорее всего, преступник остался в доме.

– Но на все сто процентов вы все-таки не уверены?

– Где-то на девяносто, – сказала я, потушив сигарету, после чего выбросила окурок на улицу. – Вероятно, преступник остался в замкнутом пространстве вашего подъезда. Но вы сказали, что на ваш крик у лифта появились какие-то люди. Может быть, преступник воспользовался моментом замешательства и незаметно вышел? Если это жилец, то на него просто могли не обратить внимания.