Мы мчимся, рассекая пространство — так молния прорезает ночное небо. У нас нет ни прошлого, ни будущего. Есть только стремление к победе.

Моя каждая гонка это мое воплощение свободы.

Финиш. Пересекаю его черту, ощущая сумасшедший клубок рвущихся наружу эмоций. Моя победа. Моя кульминация страсти, адреналина и безудержной, неуемной жажды быть первым.

Везде и во всем.

Стаскиваю шлем, поднимаюсь над кокпитом, пытаясь вдохнуть всей грудью и... просыпаюсь.

***

— Марти, дорогой, с тобой все хорошо? — надо мной склоняется красивое лицо, обрамленное ореолом светлых волос, и я несколько секунд пытаюсь понять, где я и что я здесь делаю. А еще, кто эта чужая блондинка, которая какого-то черта пришла в мою спальню.

Тем более что я не люблю блондинок.

Но проходят секунды, и память услужливо подсовывает самую полную информацию. Как будто я забил вопрос в поисковый сервер, и он выдал мне готовый исчерпывающий ответ.

Это Анна. Моя жена и мать моего ребенка.

— Ты снова кричал во сне, — Анна ложится рядом на кровать, опираясь на локоть. Тонкая шелковая бретель сползает с плеча, обнажая тяжелую полную грудь.

Жена запускает пальцы в мои волосы, легонько массирует кожу. В теории мне должно быть приятно, но я непроизвольно дергаю головой и перехватываю ее руку.

— Не надо, Анна. Не сейчас.

— Марти, «сейчас» у нас последний раз было три месяца назад! Скоро я совсем забуду, что такое секс, — обиженно говорит жена, и я ощущаю легкий укол совести.

А у меня позавчера. И не с Анной. Благодаря эскорту забыть, что такое секс, в ближайшее время мне точно не грозит.

Чувство вины снова тенью поднимается изнутри, напоминая о том, что между нами безвозвратно потеряно. Разбито и восстановлению не подлежит.

Невозможность почувствовать свою жену как женщину это пропасть, в которую я постоянно падаю. Анна сейчас лежит рядом со мной, доступная и готовая. А меня не вставляет.

Вообще.

Она изысканна и красива, но все восемь лет нашего брака мое сердце остается холодным. Нет внутри той искры, которая должна гореть. И каждый раз, когда мы близки, это словно прохождение сквозь пустоту. Я не хочу ее так, как должен хотеть мужчина свою женщину.

Да и просто хотеть, пусть даже как не свою. Между нами нет той связи, той страсти, которую должны испытывать любовники.

А ведь раньше, до аварии, я ее любил. Анна мне рассказывала, и я сам видел наши фото, где я обнимал ее так, как мне сейчас и в голову не придет. И руки не встанут.

Еще я ее хотел, как-то же я сделал ей Марата. Правда, у нас и сейчас периодически случается секс, но после аварии из-за полученных травм я стал нефертильным, поэтому больше детей у меня не будет.

Я хочу понять, найти в себе те чувства, которые должны быть и которые когда-то были, но это кажется неосуществимым. Моя болезненная реальность, в которой я не могу любить ее так, как должен, имеет вечный горький привкус вины.

Каждый раз глядя на Анну я силюсь вспомнить хоть что-то, что когда-то нас связывало. Но это остается загадкой, как несобранный пазл. Мы восемь лет женаты, у нас общий сын, но я никогда не ощущал ни тяги, ни хотя бы тепла, которое должно быть в семье, где есть ребенок.

Мы живем вместе, но при этом как будто две разные галактики, которые никогда не пересекаются.

***

Карина

— Хорошего вечера, Каро, — Еврипид открывает дверцу, намереваясь выйти.

— Подожди, — останавливаю приятеля и оборачиваюсь к сыновьям: — Мальчики, на выход. Скажете дедушке, что я повезла в поселок дядю Еврипида.

Мои ангелочки нехотя начинают выбираться из автомобиля.

— А ты только отвезешь и вернешься? — спрашивает Мирон, с подозрением поглядывая на нас в зеркало заднего вида.