– Бе-ги-те! – клокочущим голосом завопил я, и чуть не упав, припустил прочь, едва ворочая в снежной вате моментально ослабшими ногами.

Сорвавшись с мест, друзья ринулись следом. Переборов усталость вызванную страхом, мои ноги уносили меня прочь от этого двора. Обернувшись тогда лишь на мгновение, думая о парнях, я увидал как этот кадавр, вместе со снегом обрушился прямо на них. Последовал очередной вопль, ужаснее которого до этого мне не приходилось слышать. Казалось этот крик оглушил всех в этой чертовой деревне. Происходящее утопало в тумане, отдаляя реальность на задний план, будто во сне – все звуки, скрип снега, порывы ветра, вся округа и мы с ней, слились в единую полосу фонового шума, с визгом, ревом и шипением, лаем растревоженных деревенских псов вдали, который позже сменился истошным воем, и как мне показалось, где-то грохнул выстрел. От увиденного сердце бешено трепыхалось, думаю, тогда мы еще не осознавали до конца, всего ужаса произошедшего.

Илья бежал впереди меня, со рта у него вырывалось сплошное мычание. Меня это немного развеселило, хотя вряд ли это было к месту, очевидно сказывался стресс, а смех был защитной реакцией насколько бы нелепо это не выглядело. Друг вообще оставил этот момент без внимания, думаю ему было не до этого. Когда мой рассудок чуть прояснился, мы уже находились внутри теплого автомобиля, а Илья звонил в полицию. Вынув задеревеневшими пальцами телефон, я выбрал номер Дениса. От неожиданности мы вздрогнули, на весь салон заиграл телефон друга, он нашелся на заднем сидении. Илюха смачно выругался.

– Копы сказали ждать на месте! – выдавил он, словно чеканя слова зубами.

Шли гудки, теперь я пытался дозвониться Лешке, но друг так ни разу и не ответил. Что произошло с ними, об этом не хотелось даже и думать, на тот момент было ясно одно – ничего хорошего. Вспомнился жуткий вопль, мне стало страшно и одновременно стыдно. Происходящее не укладывалось в голове. По-хорошему, нужно было возвращаться, набравшись смелости идти и выручать ребят, и скажу вам ничуть не лукавя, мы было уже собрались, но всю нашу решительность смело одним порывом. Илья заметил, как позади автомобиля что-то двинулось. Во всей красе, будто по заказу, в свете лунного прожектора мы снова увидали его, только на этот раз в отражении зеркал. Помню это ощущение, как утратив центр сердце сорвалось вниз, ни с чем несравненное чувство, страх вонзает ножи сквозь ребра и живот, и нет возможности продохнуть.

С выпученными в бильярдные шары глазами, точно паук, к машине по снегу крался старик. Ей-богу говорю вам – даже в зеркало заднего вида, среди ночи, я отчетливо видел их. Эти глазища – они были налиты кровью, до сих пор, во снах я вижу эту гримасу, торчащие со рта окровавленные зубья, до этого сожравшие нашего товарища наполовину. Каждый раз, я просыпаюсь в холодном поту и дрожью во всех конечностях, словно вновь побывал там на морозе, этот синхронно-пронзительный истошный крик ребят, эхом проникающий в глубины мозга, до сих пор звенит у меня в ушах. Эти раскаленные угли красных глаз. Как мы пережили этот вечер, известно одному лишь Богу.

Подобно змею, изо рта мерзкого старика выполз длинный язык. Благо в тот момент, машина не увязла в снегу во второй раз. Илья воткнул ручку передач и шлифуя снег, автомобиль заскользил по белому одеялу. Казалось, ошарашенный от происходящего, жужжащий мотор сам спешил унести нас прочь, в темноту глухой морозной ночи, ставшей невольным свидетелем разыгравшегося кошмара, и одновременно соучастницей, скрывшей его под своим покровом.