Первыми прибыли в Харбин направляющиеся в Забайкалье эшелоны чехословаков (12 августа), затем японские (17 августа), китайские (22 августа), английские (2 октября), французские (3 октября) и, наконец, 17 октября [1918 года] итальянские. Большая часть войск проходила через Чань-Чунь, остальные прибыли из Владивостока.
В связи с прибытием в Харбин иностранных войсковых частей Главноначальствующим был издан приказ, устанавливавший согласно ст. 52 устава воинской службы обязательное отдание чести чинам союзных войск.
Однако с самого начала прибытия союзных отрядов стали возникать всякого рода столкновения между ними и местным населением на почве мародерства или бесцеремонного хозяйничанья иностранцев. Происходили также конфликты между отдельными частями союзных войск, нередко кончавшиеся человеческими жертвами. Часто недоразумения возникали по вине китайцев, японцев, а также американцев, весьма редко англичан, и почти никогда французов. Чехословакии не составляли исключения…
Е.Х. Нилус. Краткий очерк важнейших политических событий пореволюционного периода (1917–1924 гг.), влиявших на деятельность Китайской Восточной железной дороги.
Источник: журнал «Русская Атлантида» (Челябинск), № 36,2010.
Н.А. АНДРУШКЕВИЧ. ПОСЛЕДНЯЯ РОССИЯ: ВОСПОМИНАНИЯ О ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ.
[Н.А. Андрушкевич занимал административные и выборные должности во Владивостоке в 1918–1922 годах (в том числе был председателем совета Второго съезда несоциалистического населения Дальнего Востока, председателем городской думы Владивостока и председателем Народного собрания), занимался журналистикой, редактировал «газету сатиры и юмора» «Блоха» в 1920 году и газету деловых кругов «Слово» (1920–1922 гг.)].
… Дальний Восток – это последняя Россия, которую мы пытались удержать от порабощения советской властью, в которой мечтали возобновить дело освобождения всей России. Мечтам нашим не удалось осуществиться, и наше дело не получило благословения Бога.
В октябре 1922 года и нам пришлось покинуть родные пределы.
События 1920–1922 годов вытекают из событий предыдущих и теснейшим образом связаны с освободительным движением, возглавлявшимся адмиралом Колчаком. Я принимал тогда [в нем] некоторое участие, с первых дней моей службы, под властью Верховного.
В ноябре 1918 года английский пароход «Dunera» медленно двигался от Бомбея на север. На корабле находился: батальон 9-го Гемпширского полка и человек 15 русских офицеров, и в числе последних – я…
Наконец, пришли. Кто-то уже увидел берег. Темнело. Мы, и русские и англичане, столпились на палубе у борта и жадными глазами впивались в ту сторону где была Россия… О чем думали в ту пору англичане, я не знаю, но нас, русских, охватывали странные чувства.
Итак, наконец, мы у ворот родного дома. Дни вежливого, но холодного гостеприимства в рядах английских войск – кончились. Теперь англичане будут нашими гостями. А что последует дальше?
Пароход застыл на внешнем рейде Владивостока. Слева, то вспыхивая, то потухая, светили огни маяка, а огни города показались лишь глубокой ночью, когда ветер разогнал туман. Спалось плохо, на рассвете подняли якорь, обогнули мыс и медленно пошли вдоль всего Владивостока по бухте Золотой Рог.
Пароход, наконец, пристал. С шумом спустили сходни. Первым сошел оркестр, а МЫ, русские, на русскую землю сошли последними.
Англичан встретили и русские, и английские власти и сейчас же повели в казармы, а мы оказались сиротливо одинокими, предоставленными самим себе среди пустырей в так называвшемся Гнилом Углу Золотого Рога. Постояли и пошли, кого-то встретили, кого-то расспросили и дошли до линии трамвая.