Володь, ты прости, что тогда фотографии рассекретили. Не могли мы с Витькой молчать. Это ведь Серёга на тебя настучал. Такая несправедливость. Тебе все нервы измотали, а ему хоть бы что.

Хотя так и вышло в итоге. Ты из института вылетел, осветителем работаешь, а он в шоколаде.

– Да брось, Миш. Всё нормально. Мне нравится моя жизнь. Люблю вольно жить. А этот всегда у выхлопной трубы будет мотыляться. А ты молодец. Кооператив открываешь. Страсть к наживе.

– Нет. Страсть к деньгам. Хочу к родителям уехать. Они в Канаде сейчас живут. Знаешь, а Витёк погиб в Афгане. Царствие ему Небесное. Хороший парень был, справедливый. Меня в армию не взяли. Ведь это почётная обязанность. Сыну диссидентов какой почёт.

– А мне удалось откосить. Старые связи родителей помогли, – улыбнулся Владимир.

Парни замолчали. Их закружил вихрь воспоминаний.

Сергей Иванович Ручкин стал депутатом Госдумы.

Мишка – хозяином сети ресторанов «Элефант». Дела шли в гору. В Канаду к родителям ездил часто, как к себе домой. Отправил туда на ПМЖ жену и дочку.

Володя эмигрировал в Америку и работал в русском ресторане музыкантом.

Больше парни никогда не встречались.

(на реальных событиях)

Это лето должно было стать последним летом моего детства. Осенью мне исполнялось пятнадцать, а это означало, что поездка в пионерский лагерь будет точно последней.

В мечтах своих я давно видела себя настоящей пионервожатой, тем более что в прошлое лето вполне официально была в качестве её помощницы. Но в этом году что-то пошло не так. Может, мама припоздала с получением путёвки, а в это время нашёлся кто-то более шустрый на места вожатых и их помощников. Пришлось ехать хоть и переростком, но обычной пионеркой…

…А вот и я. Дылдообразный подросток с двумя закрученными в ракушки косичками и дурацким, неумело замазанным маминой крем-пудрой, прыщиком на левой щеке. Со стареньким фибровым чемоданом с металлическими уголками и наклейкой имени и фамилии на его, видавшем виды, боку. Стою у автобуса рядом с мамой, то и дело пытаясь шёпотом ей втолковать, что давно могу обходиться без её наставлений. И даже имеющая свою маленькую тайну. Почему, например, я сегодня чуть не проспала?

А проспала я потому, что вчера меня со случайного, но самого настоящего свидания по-настоящему провожал взрослый парень Сергей. И что стояла я с ним до полуночи в подъезде, пользуясь возможностью, тихо открыв дверь, незаметно шмыгнуть в свою комнату. А потом ещё полночи не спала, вспоминая всё, произошедшее со мной недавно.

Честно говоря, после этого мне уже не очень-то хотелось и в лагерь, но делать было нечего: деньги за путёвку уплачены, а вещи – собраны.

Конечно, я сказала Серёже, что уезжаю, что ничего не изменишь, но он ответил, что мы можем переписываться. Поэтому уже утром я собрала в доме все конверты с марками, нашла самую толстую тетрадь и вытряхнула из портфеля все имеющиеся в нём ручки.

А сейчас стояла, как пришибленная, глядя на своих будущих соотрядников, мыслями пребывая совсем в другом месте. Может быть, в том, где мы стоим с Сергеем в свете уличного фонаря без слов, смотрим друг на друга, словно пытаясь запомнить черты лица каждого перед пусть и недолгой разлукой…

Наконец, мама сказала:

– Ну всё, мне пора! Веди себя прилично. Пока, в выходные постараюсь приехать… – и, чмокнув меня напоследок, зацокала каблучками в сторону работы.

Эх, мама! Если бы ты только знала, о чём думала тогда твоя дочь! Что весь её дневник исписан стихами любимых авторов – Асадова и Ваншенкина, а самый дорогой, пусть и о мальчике, – «Он был грозою нашего района…", ещё сейчас и судьбоносный. Потому что дочь твоя, возможно, именно сейчас, как и её любимый герой, так же тихо уходила из детства…