Бабуля сказала, что всё это брехня, и я не должен обращать внимания и верить в эти байки. Просто надо учить язык и решить для себя уехать туда, к родителям. Но это тайна, и об этом – молчок! Надо быть пионером, вступить в комсомол и активно работать. Ну, сделать вид, что осуждаю родителей. Это же не по-настоящему. Иначе мы никогда не встретимся.

Вдруг послышались голоса. Из соседнего корпуса показалась Дина, с ней рядом Серёжа – вожатый второго отряда. Они непринуждённо болтали, смеялись и шли в сторону столовой. Сережа лез к девушке целоваться и бесстыдно лапал её за грудь, а она вяло отталкивала его и хихикала.

Мише казалось, что сердце выскочит изо рта. Дыхание участилось и мальчика бросило в жар.

«Ах он тварь поганая! К Диночке лезет, козёл! А она-то хихикает, словно ей нравится. Дала бы в морду ему или по яйцам. Ну ладно. Я им устрою».

Когда голоса стихли, парень пробрался в соседний корпус в комнату Сергея и перевёл часы на час назад, потом прошёл в холл, залез на стол к настенным часам и тоже перевёл стрелки. Парня потрясывало то ли от страха, то ли от возбуждения, то ли от ночной прохлады.

В свою комнату Миша вернулся так же никем не замеченный. Под одеялом быстро согрелся и уснул.

Утром на зарядке второй отряд отсутствовал. Все удивились и забеспокоились. Старшей вожатой тоже не было.

Зарядка закончилась, все уходили со спортивной площадки, а вдалеке показались пионеры второго отряда.

«Попадёт теперь Серёже под первое число. Ничего, это только начало», – думал довольный Михаил.

Жизнь в «Красной гвоздике» текла своим чередом. Море постоянно штормило, а после было дикое количество медуз. Вода, словно кисель. Если заходить подальше от берега, то их мало, но заплывать за буйки не разрешалось. Сваливать из лагеря ночью, тоже не вариант. Выловят пограничники и проблем не оберёшься.

И вообще, август вселил во всех расслабление и лень. Восьмиклассники уже сдали экзамены, тот, кто хотел, поступил в ПТУ, техникумы, или пошёл в девятый. Можно было расслабиться. А у девятиклассников было последнее свободное лето. Ведь через год выпускные экзамены и поступление в институт.

1 августа 1976 года закончились Олимпийские игры в Монреале, и наша сборная завоевала больше всех медалей – 125. Все болели за наших спортсменов и после триумфа наступила расслабуха.

В наследство от отца Михаилу достался фотоаппарат ФЭД2, выпуска 59-го года. Парень записался в фотокружок. Руководитель кружка Володя, учился в МГУ на факультете журналистики и Миша очень тянулся к нему.

Дина разрешала своему подопечному отлучаться в тихий час и даже задерживаться после отбоя, потому что он делал самые крутые фото жизни лагеря, благодаря которым стенгазета их отряда заняла первое место.

Вот и сегодня в тихий час Мишка пошёл в фотолабораторию. Володя впустил парня и запер дверь.

– Давай, быстрее, усаживайся. Что-то ты опаздываешь.

– Да мы сегодня дежурные. Нужно было в столовке грязную посуду собрать и отнести на мойку. Я и так свалил раньше всех.

У Володи в углу стоял полуразобранный радиоприёмник, который издавал противные завывающие звуки, свист, бульканье.

– Оп, нашёл. БиБиСи.

Зычный мужской баритон вещал: «Михаил Афанасьевич Булгаков. „Собачье сердце“. Глава вторая.»

Мише интересно было с Володей. Они разговаривали на разные темы и на запрещённые в том числе. О времени революционных перемен, о раскулачивании, о войне, о культе личности Сталина и о том, что творилось при Хрущёве. А вчера узнал, что на Олимпиаде в Монреале наш прыгун в воду Сергей Немцанов попросил политического убежища, не захотел возвращаться домой. Но в официальной прессе об этом ничего не говорилось.