– Ты слишком самоуверенна, – констатировала Мальдора.

– А мне кажется, можно попробовать, – вступился за девушку Джудор. – К тому же, мы не оставим её одну и не станем уходить далеко вглубь острова.

– Можно вернуться ещё раз на то место, куда мы приземлись, – вдруг сказала Клиалия.

– Мы забрали с берега всё, что уцелело. Вместе с Элементалами мы перенесли ящики с предметами первой необходимости, собранные ещё на Ферегосе, – вмешалась Мальдора.

– Да, но, возможно, стоит посмотреть там, где мы этого не сделали, – заявила Фиолена, догадавшись, о чём думает Клиалия.

– Где же? – спросила Мальдора.

– Уцелевшая часть корабля, – ответила Фиолена. – Я видела, как и вы, когда мы последний раз были в той части острова, что её прибило к берегу. А значит, можно смело посмотреть, что там.

– Задняя часть корабля – развлекательная зона, – вмешалась Мальдора, – которую создали специально, чтобы нам было не так скучно в полёте. Там сейчас всего лишь несколько пустых помещений, ставших абсолютно непригодными, после отказала приборов и техники, работающих исключительно на пауре. Нам пятерым просто несказанно повезло, что в момент приземления мы оказались там.

– Кстати, мы с Джудором, – сказал Ксагер, – на момент приземления практиковались в рукопашном бою в одном из спортивных помещений, а что делали вы?

– Мальдора и я, – ответила Клиалия, – читали и слушали звуки каких-то струнных инструментов, воспроизводимые специальным прибором.

– Знаете, почему я так хочу вернуться в ту часть острова и посмотреть уцелевшую часть корабля? – спросила Фиолена, слегка склонив голову и смотря с некой усмешкой на всех сквозь пряди светлых волос.

– Почему? – спросили в один голос все.

– Я принимала ванну, – произнесла девушка, приподнимая голову и смахивая упавшие на лицо порядком отросшие волосы, – после того, как тренировалась с оружием. Вполне возможно, что оно всё также находится в одной из тех комнат.

– Уцелело всего несколько из них, – сказала Мальдора, – не факт, что та самая комната, где ты тренировалась.

– Да, – ответила Фиолена, – но ванная уцелела, а помещение, где я тренировалась, было как раз сопряжено с ней.

– Если существует малейшая вероятность, что та комната цела, а в ней имеется оружие, – произнёс Ксагер, – я готов сходить туда.

– Это нужно сделать, – сказала Фиолена, – и мы пойдём вместе.

Ранним утром следующего дня они отправились на ту часть острова, где приземлился их корабль. Они шли строго по берегу, уже проверенной дорогой, разговаривая о всякой ерунде: вспоминали нелепые истории из прошлого, обсуждали их поведение на острове, их обоюдное желание съесть что-то сытное, а не те фрукты, ягоды и овощи, которые они назвали травой. Волны нежно ласкали набегами их ноги, а прохладный ветерок остужал жар тела, который создавали прямые лучи раскалённого солнца. Идти вдоль берега было более безопасно и спокойно, а когда солнце закатилось за линию горизонта, они устроились на ночлег. Впервые эти двое были одни и так близко друг к другу. Ксагер мог воспользоваться такой возможностью и поговорить с девушкой. Но он этого не сделал.

Мужчина лишь продолжал смотреть на Фиолену, когда та уснула прямо на песке. Она так поражала его своей простотой, непосредственностью, при этом оставаясь тайной, загадкой. Её веки слегка подрагивали, на губах появлялась забавная улыбка, а светлые волосы разметались в разные стороны. Когда они разлетались на ветру, щекоча лицо, она причудливо морщила нос. Левое плечо девушки украшали замысловатые татуировки, сделанные на Ферегосе, в виде узора, сплетающегося и переходящего на лопатку. У Ксагера тоже были такие, но более объёмные. Все воины, что были в их отряде, набили их, как особую метку, которая означала их принадлежность к Тёмной Кавалерии. Никто не стал исключением, даже единственная девушка. Кто-то, например, Клиалия и Мальдора, считали это клеймом, но воины – отличительным знаком. Ксагер и Фиолена стали элитой своего отряда, благодаря своему мастерству и умению воевать, сражаясь спина к спине. И сейчас их осталось всего двое, они подходили друг другу, как никто. Ксагер окунулся в царство Морфея, так и не услышав имя, которое в очередной раз полушёпотом сорвалось с губ Фиолены, когда миром правила ночь.