Как видим, экономическая составляющая статьи практически впаяна в политическую часть и является одной из основных. Заинтересованный читатель может подробно ознакомиться с этой статьёй, где с удивлением обнаружит (если подходить нетенденциозно), что у неё два корня – политика и экономика. Это не сразу заметно. Второй корень становится ещё менее заметным тогда, когда с высоких трибун нам «втирают» про ужасы сталинизма и молох «только» политических репрессий. При нежелании думать вообще снижается до нулевой отметки вероятность вычленить из смысла статьи экономическую подоплёку.

С другой стороны, даже среди тех, кто по праву претендует на звание мыслителя, способность различать политику и экономику тоже невелика. Александр Солженицын при всех своих талантах сделать этого не смог.

Конечно, и меня при желании можно обвинить в тенденциозном подходе (а что ещё делать, если инкриминировать больше нечего?). Однако подобное обвинение может сделать только тот, кто в разворовывании государственных средств и национального богатства не хочет видеть угрозу безопасности российской государственности.

Даже самый отпетый сторонник идеи частной собственности не может отрицать социальных завоеваний социализма. И это право на социальное равенство именно завоёвывалось, причём ценой огромных потерь.

Разумеется, те, кто имел, не хотели делиться нажитым, а те, у кого ничего не было, не могли мириться с существующим «порядком». Налицо был и ныне пребывающий, в общем всегда и неизбежный, конфликт между имущими и неимущими.

С точки зрения истории, о которой говорю я, можно чуть иначе взглянуть на так называемую «классовую борьбу». Эти слова на самом деле являются лишь терминологической оснасткой борьбы двух идей – частной собственности и социального равенства. Поэтому освежим их в памяти.

Известно, что вся западная идея демократии базируется на принципе частной собственности, считаясь священной и неприкосновенной ценностью либерализма, провозгласившего незыблемость частной собственности перед лицом государственной власти. Его лозунг – «beati possidentes» – «блаженны имеющие, обладающие имуществом». Обладание имуществом расценивается как нечто положительное, «частная собственность является главной гарантией свободы, причём не только для тех, кто владеет этой собственностью, но и для тех, кто этой собственностью не владеет», – считает один из идеологов либерализма Фридрих Август фон Хайек.

Эта аксиома Запада отражена в известной фразе исследователя России Ричарда Пайпса: «Только человек, имеющий право быть собственником, может иметь все остальные права». Он же (как он сам думает) выявил причины генетической правовой отсталости россиян: «С того времени как я серьёзно заинтересовался Россией, я начал сознавать, что одно из главных отличий её истории от истории других европейских стран связано со слабым развитием собственности. <…> В случае с Россией как должное следует принимать не собственность, а её отсутствие. Одной из главных тем западной политической теории на протяжении последних 2.500 лет был спор по поводу достоинств и недостатков частной собственности, в России же эта тема едва затрагивается ввиду единодушного по существу мнения, что речь идёт о безусловном зле»1.

Напротив, одним из исходных фундаментальных положений марксизма является именно тезис о равенстве людей. Эта аксиома имеет для строителей фундамента бесклассового общества такое же значение, как и аксиома Евклида о параллельных прямых для геометрии. Вообще, социальное равенство – понятие, обозначающее одинаковое социальное положение людей, принадлежащих к различным социальным классам и группам. Первоначально идея социального равенства носила религиозный характер. Согласно христианству и некоторым другим религиям, все люди равны от рождения. Это так называемая идея онтологического равенства людей.