Во время боевых действий обе армии нещадно бомбили и обстреливали города противника, не жалея мирных жителей и памятников архитектуры. После чего обе стороны приглашали журналистов, показывали, что творит враг! Искренне возмущались варварством врага. А сами делали то же самое.

Франкисты сильно отличились по части расправ. Попавших в плен и политических противников они расстреливали. Церковь знала обо всех преступлениях армии Франко и молчала. Священнослужители не испытывали сомнений. Уничтожение врагов воспринималось как необходимая хирургическая операция, что-то вроде удаление воспаленного аппендикса. Они же исполняют волю Всевышнего.

В нашей стране считается, что атеизм большевиков, преследования церкви и священнослужителей привели к оскудению народной нравственности, и это сделало возможным массовые преступления.

Испанская война показала, что принадлежность к церкви вовсе не уберегают людей от участия в преступлениях. В ситуации выбора человек может полагаться только на собственную совесть.

Война на Пиренейском полуострове расколола не только самих испанцев, но и Европу. Мятежников поддержали фашистские вожди. Адольф Гитлер и Бенито Муссолини признали режим Франко и оказали ему военную помощь.

Первым в испанские дела вмешался Муссолини, который намеревался включить Испанию в свою будущую империю, которая величием должна была сравняться с Римской. Дуче приписывают энергию и настойчивость. В реальности он постоянно менял свои мнения и решения. Иллюзию решительности создавал его бурный темперамент. Он постоянно кого-то распекал и с кем-то конфликтовал. Он жил конфликтами. Уважал и признавал только силу. Попытку договориться воспринимал как проявление слабости.

Министр иностранных дел Италии и зять Муссолини Галеаццо Чиано записал в дневнике 29 октября 1937 года:

«Утром вручали медали вдовам павших в Испании и раненым в боях. Я смотрел на этих женщин и мужчин и видел, как у них на глаза навертывались слезы, и задавал себе вопрос: пролита ли эта кровь во имя правого дела? Ответ: да! В Испании мы сражались, защищая нашу цивилизацию и нашу революцию. Раненые демонстрировали мужество. Один из них, потерявший обе руки и глаз, сказал: «Я бы хотел иметь еще одну руку, чтобы отдать ее за Италию».

А вот от Гитлера европейцы не ожидали участия в испанской войне. Именно в тот год Германия принимала Олимпийские игры и старалась быть респектабельной. Казалось, беспощадные репрессии, с которых в 1933 году началось правление нацистов, остались в прошлом. Количество заключенных в концлагерях сократилось. На фоне агрессии фашистской Италии в Африке, Японии – в Китае, на фоне сталинских репрессий дипломатам и политикам гитлеровское правительство представлялось умеренным.

Европейцы не понимали, с кем имеют дело. Для Гитлера это была всего лишь передышка, необходимая для мобилизации ресурсов. Он жаждал войны и власти над Европой. Он двигался к цели шаг за шагом, не встречая сопротивления, наглел и смелел.

Если мятежникам помогала нацистская Германия, то республиканцам – Советский Союз. Приход к власти крайне левых в Испании, среди которых коммунисты играли главную скрипку, обрадовал Москву, где все еще ожидали мировой революции. Москва поставляла оружие и боевую технику. Советские офицеры служили в испанской армии советниками или даже занимали высшие командные должности.

Люди с обостренным моральным чувством не знали, кого поддержать в этой войне. Русский эмигрант религиозный философ Георгий Петрович Федотов не принял коммунизм и уехал из Советской России. Но Франко и франкисты ему нравились еще меньше.