Госпожа смотрительница пояснила:

– Я сама-то из Царства Русь родом. Хоть и живу тут, в Лютеции, уже не первый десяток лет, а вот без варенья обходиться не научилась, так что варю потихоньку. А вот так, в чашку, я в детстве любила пить, чтобы ягодки клубничные светились, и от чая пахло летом. Вы пейте, пейте, госпожа профессор, и рассказывайте, а уж мы с Гранвилем постараемся ответить.

– Хорошо… Итак, один из студентов не появился на занятиях, – начала Мари. – Я понимаю, что это совершенно нормально для студента, прогулять лекцию, но тут есть несколько «но». Во-первых, этот студент ни разу не позволял себе пропусков. Во-вторых, он староста курса. В-третьих…

– В-третьих, это герцог Медина, среди своих именуемый Лонго, – перебила её Лавиния. – Мне это кажется важным.

– Почему?

– Потому что молодой человек унаследовал герцогский титул в день первого совершеннолетия, когда ему четырнадцать исполнилось. И на протяжении четырёх лет, до поступления к нам, исполнял обязанности главы провинции Уэскар. Вполне успешно исполнял, со всем тщанием. Уезжая, оставил нескольких заместителей, деятельность которых контролировал как по отчётам, там и благодаря частым коротким визитам, благо личный портальный амулет у него имелся. То есть, мы знаем этого студента как абсолютно ответственного и обязательного. Не мог он просто так пропустить занятия, сорваться с места, никого не предупредив, или загулять, не мог! – госпожа Редфилд выдохнула и залпом выпила чай.

– Ну что ж, здесь этот юноша не жил, могу сказал вам точно, – смотритель мужского общежития говорил густым басом. – Но бывал, хотя и нечасто.

– У кого?

– Сейчас посмотрим…

Гранвиль вытащил из кармана своей форменной куртки небольшой блокнотик, провёл по нему пальцами, и блокнот этот неожиданно увеличился до размеров солидного тома энциклопедии. Раскрыв его – Мари Лаво обратила внимание, что записи велись совершенно неизвестными ей значками, да ещё и столбиками, сверху вниз, – смотритель перелистнул несколько страниц и воскликнул:

– Ага, вот! Чаще всего пропуск на вашего Энрике Сандоваля заказывали Аластер Холлинсон, Поль и Пьер Санду, Этьен де Грийе и Антонио Морено-Муньос.

– Все из его группы, – кивнула госпожа Редфилд. – Кто-то ещё, заслуживающий внимания был?

– Ещё две подружки – неразлейвода, – ответила госпожа Гранвиль. – Эрмина де Грийе и Дениза Дзукетти. Но с девушками он встречался, как и положено, в гостиных, к ним в комнаты мальчикам хода нет. Да-да, госпожа профессор, не надо так улыбаться! Я сама лично ослабляла плющ, вьющийся по стенам, чтобы по нему нельзя было подняться больше чем на полтора метра!

– Простите, госпожа Гранвиль, – Лавиния честно пыталась подавить смех. – Я уверена, что на каждую их хитрость вы найдёте два противодействия. Мы можем с профессором Лаво обосноваться в той же гостиной и поговорить с названными студентами?

– С теми, кто сейчас в своих комнатах – да, – кивнула смотрительница. – Холлинсон и Морено-Муньос, насколько мне известно, сейчас в библиотеке. Погодите минуту, я проверю, – женщина сосредоточилась, даже глаза чуть прикрыла, потом кивнула. – Да, оба там. В читальном зале. Гранвиль!

– А?

– Вызови сюда остальных.

– Сейчас вызову, – он разгладил усы. – Госпожа профессор, а говорить им, зачем зовём?

Лавиния минуту подумала и переглянулась с мадам Лаво.

– Скажите. Вполне возможно, что сведения есть у кого-то ещё, не попавшего в ваш список.

Гостиная располагалась справа от уже знакомого нам холла, была она рассчитала примерно на пятнадцать-двадцать гостей. Здесь всё было отделано в синих и золотистых тонах. Дамы уселись в удобные кресла, и Мари спросила: