– Ну что, встретимся через час на матах? – Антик.

– Лучше полтора. – Лола.

– Ну ладно…

– Не терпится ко мне поприжиматься?

Антик только улыбнулся и поцеловал её.

По дороге он отправил сообщение Вику, хотя уже почти забыл о своём намерении. Лола полностью владела его мыслями, словно кордицепс однобокий, контролировавший тело муравья, на котором паразитировал. Паразит заставлял муравья покидать колонию, и укрепляться высоко на листе. Странное сравнение для любви, ведь это чувство – нечто иное. Она может как погубить, так и возвысить. И без сомнения, любовь придаёт жизни особый аромат сладости, когда она взаимная и сильная. Когда она такая, какая бывает только в подростковом возрасте.

Антику очень нравилась порой абсурдная манера речи Лолы. Например, она говорила «Боже, какой отвратительно вкусный чай». Или вот ещё фраза, которая до слёз его смешила – «ну что ты такой сумрачный, словно утюгом подавился». А любоваться ей он мог часами.

Так за тренажёрами и штангами незаметно пролетел час для молодого паренька, и он уже сидел в холле физического отсека, ожидая свою половинку. Которая в это время как раз досушивала волосы, и второпях выбегала к своему возлюбленному.

– Ну что, на маты? – Антик.

– Я устала, давай может лучше постреляем? – Лола.

– Ну лааадно, пойдём. Кстати, Вик ответил! Сказал, что хоть завтра нас может отвезти!

– Ну вот давай тогда завтра и жмаканём туда. А сегодня Бунт собирает всех желающих на приветствие новичков. Можем там ему и сказать.

– Давай! Я за!

У Антика очень хорошо получалось стрелять с маркманской винтовки. Все 10 пуль в обойме он отправлял чётко в мишени, выскакивающие в пятистах метрах от него. Скорее всего, это было связано с тем, что НП быстро обрабатывал получаемую информацию, и дальше сам направлял руку-протез в нужное направление, и спускал крючок. Лола же меткостью не отличалась, как и все вегетарианцы. Но ей нравился сам процесс, сам факт того, что она обладает некой разрушительной силой. Любимым инструментом в этом деле для неё стал модифицированный KRISS Vector, который очень гармонично сочетался с её характером. Она обожала смотреть, как с помощью него разлетаются клочья бумаги от мишеней.

После тира ребята пошли в столовую, затем побродили по ботанике, и наступило время посетить аудиторию. Там все желающие собирались поприветствовать новоприбывших, которых Бунт посвящал в свои ряды Анархистов. И как обычно, все ряды этого лекционного помещения были полностью заполнены. Примерно три сотни недавно прибывших сюда людей сидело напротив небольшой сцены. На сцене была трибуна, за которой стоял их духовный лидер. Сегодня к ним в бункер пожаловали два человека, одетых в старомодную, но стильную одежду. По бокам от него два новобранца изображали смущение и смятение, но на самом деле, они изучали пришедших сюда людей. В основном, это была молодёжь.

– Друзья, давайте поприветствуем Клео и Миткира! – объявил Бунт.

Выглядел ведущий вполне обычно, у него не было каких-то особых отличительных признаков. Средний рост, нормальный вес, длинные светло-каштановые волосы, собранные в пучок, из которого дальше по спине тянулся хвостик. Его худое лицо было продолговатым овалом, как бы излишне вытянутое, с сильно выступающими скулами. На нём выделялся длинный нос с горбинкой, а так же зелёно-сине-серые миндалевидные глаза. Одет он был как и все – в черное, зауженное и поблёскивающее. Его косуха и штаны были обвешаны заклёпками и булавками. На тонкой шее серебрилась буква «А». Того же цвета были и серёжки: гвоздик в левой брови, и два кольца, красовавшиеся в левом ухе.