Вообще, ресторанов, кафе, клубов, театров, танцевальных залов и прочего развлекалова здесь было пруд пруди. Коля уже начал привыкать к необычным для него вывескам и рекламе и стал вроде как потихоньку понимать, что тут к чему.

Например, в одном из залов стены вдруг стали прозрачными, и он увидел мужчин и женщин в одежде девятнадцатого века, или навроде того, танцующих при свечах. Оказалось – голограмма, но такая реалистичная, что Коля даже почувствовал музыку, под которую двигались пары. Более того, выяснилось, что Милена в этот момент видела там же совершенно другую картинку.

– Поляризация настраивается на направление твоего взгляда. Для меня выбрали одно, для тебя – другое. А вообще, это школа танцев и танцевальный салон. Я в такой четыре раза в год на балы хожу, только в другой, в Камергерском. Если хочешь…

– Танцевать не умею! – отрезал Коля, получилось даже грубовато.

– Ой, смотри – птичий хор! – воскликнула Милена. – Сюда домашних птиц приносят, и их тут петь учат, иногда концерты устраивают. Я как-то была на таком в Ницце, очень красиво!

– По ходу, – резюмировал Коля, – у вас тут одна веселуха.

– Ты хотел сказать: «Как я понимаю из увиденного, в центре Москвы располагаются преимущественно развлекательные заведения»? А чему тут ещё располагаться?

– Ну-у… – Коля задумался, вспоминая что тут было в его время, то есть вчера. – Офисы…

– Места, где люди собираются вместе, чтобы одновременно посидеть за компьютерами? Я же рассказывала – нет ни офисов, ни компьютеров, ни рабочего времени. Если ты не занят непосредственно в сфере услуг, а, например, инженер или юрист, то можешь работать где угодно и когда удобно, главное, чтобы результат был вовремя в нужном месте.

Подали салаты. Милена ела что-то с заячьей печенью, а Коля на всякий случай заказал, что знал: «Цезарь» с курицей.

– А магазины?

– Ну, есть, конечно, мы с тобой прошли мимо нескольких, но их мало… Это для любителей, в основном туда ходят те, кому за пятьдесят, кто помнит, как было раньше…

– Подожди, – пробубнил Коля опять с набитым ртом, но осекся, прожевал и только тогда продолжил: – А где вы еду покупаете, одежду, мебель…

– Из мимипика, – сообщила она как нечто само собой разумеющееся. – А органические продукты доставляют… Ой, прости. В твоё время уже были трёхмерные принтеры?

– Что-то слышал.

– Ну вот, допустим, нужна тебе тарелка. Ты заходишь в каталог тарелок…

– Мыслеобразом?

– Не-ет, как ты мыслеобразом в каталог войдёшь?

Ой, да, действительно, конечно – глупый вопрос! Мыслеобразы же только, чтобы душ регулировать да «Астон Мартины» по лесу пулять!

– Через телек, – продолжала Милена, улыбнувшись. – Выбираешь модель, размер, цвет, материал, а потом отправляешь на мимипик, и он производит.

– И что, эти мимипики в каждом доме стоят?

– В каждом, – подтвердила Милена. – Они входят в социальный минимум. Только размеры и картриджи для социальных очень скромные. А у нас на даче очень мощный стоит, и картриджи – хоть корову производи.

– У нас на даче?

Что ж в голове-то у него, а?

– Ну да, – кивнула Милена, будто не заметив подоплёки, – в доме, где мы живём.

– Меня вы тоже на таком трёхмерном принтере распечатали?

В вопросе был вызов. Девушка это почувствовала. Иннокентий Аристархович предупреждал, что такие ситуации будут возникать. И всё равно вышло неожиданно.

Но ответила Милена, как всегда, честно, и при этом легко, как будто не придавая значения сказанному.

– Да, принцип такой, только устройство сложнее. И материалы не стандартные, не из каталога. Так сказать, индивидуальный заказ.

Коля нахмурился. Но подали тушёную медвежатину, которую порекомендовала ему Милена, а ей самой принесли перепелов, и они отвлеклись. Если честно, обоим хотелось отвлечься.