От мыслей об Эве и ее завораживающих глаза жар опалил позвоночник, спускаясь к копчику. Я прикрыл веки, стараясь воспроизвести в памяти ускользающую картинку. Яйца поджались, толкнулся в горячий рот еще и снова, а в голове была другая. Оргазм, такой яркий, сбивающий с ног, накрыл неожиданно. Я возвышался над Клари, заискиво смотрящей на меня снизу вверх, и чувствовал себя опустошенным. Что, черные дыры все задери, происходит? Почему мои мысли вновь и вновь возвращаются к Эве? Я же почти не думал о ней весь этот год! Растеряно осмотрелся, даже не замечая нахмурившуюся Клариссу.

– Дорогой, что происходит? – настороженно спросила она. – Тебе не понравилось?

Я сделал над собой усилие, возвращая лицу расслабленное и счастливое выражение.

– Как мне может не понравиться? – почти искренне изумился в ответ. – Ты моя страстная девочка, – мурлыкнул и мягко улыбнулся. Протянул руку, помогая Клариссе подняться.

– Жду тебя наверху, – соблазнительно протянула она, прочертив пальчиком линию по моей груди до самого паха. Кивнул в ответ и отвернулся, чтобы скрыть свою досаду.

Алан Рос

Сегодня нам с Эвой предстоит серьезное испытание. В преддверии начала ежегодной кампании по заключению контрактов по госзаказам Совет Союза Независимых Планет устраивает приём, чтобы пообщаться с теми, кто будет осваивать бюджет в неформальной обстановке. Естественно, я должен быть там и на этот раз, невиданное дело, с супругой. Наш поход в Кастэрс – всего лишь разминка перед главным сражением, ожидающим на приёме. Чиновники, военные, видные политики, представители бизнес элиты и, конечно, их спутницы, ни один из них не пройдёт мимо опальной наследницы империи Лансов. Но мы ещё посмотрим, кто кого. Большинство не посмеют и рта раскрыть в моем присутствии, с остальными я тоже разберусь. Фигуры расставлены, мой первый ход. Не зря я распорядился попридержать прессу, пообещав интервью центральному каналу.

На неподготовленную публику наше появление произведёт фурор. Эва ужасно волнуется, но старается не подавать вида. Моя смелая девочка!

Уже через несколько часов я заеду за ней, и мы отправимся в Конгресс Палас.

Эва Рос

Бросила взгляд на часы. Муж должен быть уже минут через пять. Бесконечный космос! Я так не нервничала даже когда сдавала физику реакторов профессору Кулакову.

Мой образ продуман до мелочей. Алан настоял, чтобы я была в белом. Длинное шелковое платье с запахом со свободной юбкой в форме перевёрнутого бутона и провокационной вставкой из тончайшего шифона, усыпанного сверкающими кристаллами, на левой ноге. Довольно глубокое декольте с мягкой драпировкой, декорированное этим же шифоном, широкие лямки, опоясывающие плечи. Туфли на тонкой шпильке и очередной подарок мужа: потрясающий бриллиантовый гарнитур. Колье, стекающее крупными каплями в привлекательную ложбинку, длинные серьги, браслет и кольцо. Крупные кудри собраны наверх и закреплены шпильками с драгоценными навершиями.

Образ получился удивительно нежным, даже невинным. Снова поправила и без того идеально лежащие локоны и вышла в гостиную. В этот момент из коридора послышались тихий уверенные шаги. Развернулась всем корпусом на звук и замерла, распахнув глаза в восхищении.

Алан был великолепен. В этот вечер он решил отказаться от военного мундира в пользу черного вечернего костюма. Белоснежная рубашка обтянула широкую грудь, плечи будто стали еще шире, подчеркнутые идеальным кроем пиджака. Кокетливая бабочка завершала идеальную картину.

Мужчина остановился на секунду, опустил голову и с силой растер солнечное сплетение. Мощная тяжеловатая челюсть напряглась. Он вскинул подбородок и, вновь посмотрев на меня, сорвался вперед. Мое сердце колотилось уже где-то в горле. Протянула враз ослабшие руки и вмиг оказалась в надежных жарких объятиях. Алан загнанно дышал, будто всего кислорода этого мира ему было мало. Он наклонился ко мне очень близко, так, что я видела тонкую сеточку морщин в уголках его темных глаз, в которых бушевало пламя. Если в этой вселенной и существовал ад, описанный в древних текстах, то сейчас его огонь ревел и вырывался наружу из серых зрачков. Он сам был горяч и прекрасно порочен, но все еще сдерживал себя в ожидании моего позволения.