– М-да, – вздохнул он. – Не успели мы туда вовремя добраться. А решение о возвращении, вы, Ричард, приняли верное, – обернулся к Бэрду. – Война закончилась, но солдаты нам еще понадобятся. Как и новые военные технологии. И если у президента возникнут вопросы, я буду на вашей стороне.

– Спасибо, сэр, – ответили Бэрд с Коско. – Мы вам весьма признательны.

После этого они отобедали вместе с Брэдли в столовой для высшего начальствующего состава, а затем, по спецсвязи, генерал позвонил в Белый дом, помощнику президента.

– Нам назначено на завтра, на десять часов вечера, – положил он на рычаг трубку, после чего вызвал к себе старшего адъютанта.

– Смайз, – позаботьтесь о доставке груза с «Олимпуса» в нашу специальную лабораторию, – сказал он. – Ночью и в режиме секретности. Выполняйте.

– Слушаюсь! – козырнул полковник и отправился выполнять приказание.

– А вы, господа, пока отдыхайте, – благосклонно взглянул председатель на Бэрда с Коско. – Для вас заказаны номера в гостинице.

На следующее утро, после завтрака, адмирал с кэптеном снова были приглашены к председателю начальников штабов и, вместе с ним, отправились в лабораторию.

Она располагалась в подземной части громадного комплекса Пентагона, куда вся тройка спустилась на скоростном лифте и глухая бронированная дверь охранялась морскими пехотинцами.

– Со мной, – сказал Брэдли старшему из них, рослому негру с нашивками уорент-офицера*, и тот молча набрал комбинацию цифр на вмонтированном в стену пульте.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и они оказались в уходящим вдаль, хорошо освещенном сводчатом коридоре, в который выходили еще несколько лифтовых шахт и двустворчатых металлических дверей, поименованных вверху латинскими буквами.

– Нам сюда, – сказал генерал, останавливаясь у одной, с литерой «Z» и нажал краснеющую сбоку кнопку.

Где-то далеко крякнул зуммер, после чего створки разошлись, и все вошли в светлое просторное помещение.

Сверху, по всей его длине, тянулась грузовая кран-балка с несколькими электрическими подъемниками и дистанционным управлением, по периметру мигали датчиками всевозможные стенды, пульты и экраны, а в центре, у выдвижной платформы, стояла группа людей в белых халатах и с интересом разглядывала то, что на ней стояло.

– Наш двигатель, – шепнул Каско Бэрду, и, следуя за генералом, они подошли ближе.

Затем Брэдли представил стороны друг другу и один из группы, которого он назвал профессором Ферми, высказал свой вердикт.

Итальянец по происхождению и сын простого железнодорожника, в начале двадцатых годов Энрико Ферми блестяще закончил Пизанский университет, стажировался в Германии у Макса Борна* и являлся зачинателем нейтронной физики.

За серию трудов по получению радиоактивных элементов и открытие ядерных реакций, в 1938 году ему была присуждена Нобелевская премия.

Выехав для ее получения в Стокгольм, Ферми больше не вернулся в Италию, а перебрался в США, где продолжил свою научную деятельность и, спустя четыре года, построил первый в мире ядерный реактор, продемонстрировав на нем самоподдерживающуюся цепную реакцию.

– Итак, господа, – обращаясь к Брэдли и его спутникам, сказал профессор, – перед вами узлы ядерного реактора большой мощности, выполненного промышленным способом.

В частности, налицо элементы активной зоны, отражатель нейтронов, теплоноситель, системы регулирования цепной реакции и дистанционного управления, – констатировал он, поочередно указывая рукой на содержимое платформы.

Прилагаемая же к нему техническая документация позволяет сделать вывод, что этот реактор адоптирован к условиям эксплуатации на подводных лодках, и возможно, летательных аппаратах.