И когда я это поняла, мне стало страшно. Ведь, по сути, мне было все равно. Ну стала и стала. Зато больше никто не будет лезть ко мне, никто не ударит больно исподтишка.

К тому моменту я уже имела определенную репутацию и большинство ребят, даже старшие, предпочитали обходить меня стороной. Даже воспитательница и местный персонал закатывали глаза при упоминании моего имени. Они до сих пор еще помнили, как всем обитателям приюта пришлось отмывать столовую после «маленькой» забастовки воспитанников. Стихийно организованной с моей подачи.

А что? Мы целую неделю питались одними лишь склизкими макаронами. Без всего. Только макароны и несладкий едва заваренный чай. В то время, как Жигули Жанны Алексеевны каждый вечер нагружались до отказа разными разносолами, которые привозили для детдома. Там была и сгущенка, и конфеты, сосиски с мясом, и даже виноград!

- Да она всегда самые вкусности увозит к себе домой, - объяснил Демьян, - Вовка говорил, что видел, как ночью наш сторож помогал ей складывать в машину пожертвованные игрушки. Там были прикольные зайцы, тетрисы и прочая лабуда. А через пару дней эти же игрушки уже продавались на рынке в лавке Ахмета. Тут так часто бывает. Что хорошее – персонал всегда себе захапает, а нам – шиш без масла.

Говоря это, Демьян засовывал в мои карманы настоящие шоколадные конфеты. Немного смущаясь, он пояснял:

- У меня было немного денег. Решил вот тебе купить. Ты же любишь сладкое, а я такое не ем.

Все чаще я стала проводить время вместе с ним. Даже пожаловалась мальчику, что стала слишком злой и боюсь этого. Ведь раньше я не была такой противной. Но здесь нельзя было расслабляться и давать себе слабину. Сожрут и не подавятся.

Демьян на мои переживания лишь весело расхохотался.

- Ты и злая? Не верю!

- Но это так.

- Ника, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой здесь, и честно говорю, что ты не злая. Теперь ты умеешь за себя постоять, не дать себя в обиду. Это не считается, что ты злая. Для меня ты очень хорошая! – воскликнул мальчишка.

- Да? А так? – разозлившись, что он надо мной смеется, толкнула его локтем под ребра и довольно улыбнулась, услышав сдавленное кряхтение.

- И так тоже. Все равно хорошая, - симулируя скорую смерть, простонал этот свинтус.

- Да ты в меня влюбился, раз я для тебя по всякому хороша!

- Еще чего, - надулся Демьян, - Только девчонке могла придти в голову такая дурь! Ты мне как друг. Из тебя получился бы отличный пацан. Давай лучше после обеда сбегаем прогуляемся? Покажу тебе наши хлебные места.

- Что еще за хлебные места? – прищурилась я.

Демьян немного смутился и покраснел, не зная стоит ли говорить мне правду.

- Ну… мы там с ребятами иногда пасемся, когда хотим подработать.

- А какую работу вы выполняете?

- Мм…нууу… да всякую, чего пристала! Сама увидишь, если хочешь.

И я захотела. Давно было пора вливаться в команду Демьяна. Мне хотелось иметь на кармане свободные деньги и не быть зависимой от детдома. Где-то в глубине души теплилась надежда, что к своим восемнадцати годам, получится накопить приличную сумму и безбедно жить хоть несколько лет. Объездить мир, увидеть другие страны, океан.

Тем более, многие девочки старшего возраста открыто подрабатывали, складывали честно заработанные купюры в свои тайнички и строили далеко идущие планы. Правда, все они крутились вокруг крутых шмоток, косметики с духами и прочей ерунды.

А еще я до сих пор не понимала, что же это у них за работа такая, что ближе к вечеру они сообща наряжались, рисовали у себя на лицах боевой раскрас индейцев и, гордо задрав нос, уходили в ночь.