Мы выскочили из машины. Мужик выпрыгнул за нами и заорал:

– Я вас порву, сволота!

Сеня врезал мужику кулаком под дых. Торговец сломался пополам, провалился в открытую машину, как в яму, и застрял на полу между передними и задними сиденьями.

Мой друг выхватил из кармана складной нож и принялся кромсать альбом. Мужик крутился в машине, худые ноги в задранных штанах торчали из открытой дверцы. Пытаясь выкарабкаться, мужик бранился. Если передать его речь вкратце и без ругани, то получится вот что: он грозил нам карами властей, он обещал, что нас будут без устали гнать в ночи с факелами и свирепыми гончими псами, и в конце концов он предрёк, что мы погибнем в тюремной камере от страшных и крайне позорных пыток под свист и улюлюканье криминалитета самого низкого пошиба.

На помощь мужику уже спешили его коллеги: толстяк в клетчатом берете и кожаной куртке и плюгавый мужичок в камуфляже.

– Режь дальше! – сказал мне Сеня и сунул мне в руки нож.

Я в спешке вырезал из альбома листы с нашими монетами и запихивал их в рюкзак, сокрушаясь, что излишняя честность нас до добра не доведёт.

Арсений выхватил нунчаки и ринулся противникам навстречу.

Он мастерски крутил японское оружие и выкрикивал:

– От винта! Руки отрублю!

Сеня привёл мужиков в замешательство. Толстяк близко не подходил, он раскачивался как боксёр, опустив голову и сжав кулаки, а плюгавый мужичок бегал вокруг Сени и вопил:

– А ну, брось её, на хер, манду эту, сраный ниньзя!

Нунчаки чертили в воздухе восьмёрки, и грозно лязгала стальная цепь.

Я бросил разодранный альбом на асфальт и крикнул:

– Готово!

Толстяк не выдержал. Он заревел как бык и кинулся на Сеню. Сеня швырнул в него нунчаки и побежал. Оружие хлестнуло толстяка в лицо и разбило ему нос. Толстяк споткнулся и рухнул на колени. Нунчаки лязгнули, упав перед ним на асфальт.

Мы бежали через дорогу на красный свет. Я оглянулся: щуплый мужичок поднимал толстяка с окровавленным лицом. Обобранный нами торговец кричал нам вслед и грозил кулаками.

Во дворе мы запрыгнули в машину драконоборца и сорвали маски. Степан помчал нас прочь.

Дворы. Перекрёсток. Снова сонные дворы. Затем через арку. Белая кошка метнулась через дорогу – Степан выругался и резко тормознул. Затем поворот на широкий проспект. Мелькнула стальная река до горизонта и мыс на слиянии рек. После машина подпрыгнула, повернула так, что чуть не перевернулась, и Степан затормозил. Мы стояли под мостом. Мы с Арсением выскочили из машины, добежали до остановки и прыгнули в первый же трамвай.

***

В «Сундуке» мы перебрали возвращённые богатства. Лучших экземпляров в нашей добыче не оказалось, но всё же мы обрадовались и тому, что вернули.

На следующий день мы решили отметить наш удачу, но как именно мы вернули наше добро, мы никому не говорили. Пригласили Андрея, драконоборца и ещё нескольких друзей. Степан совсем не пил. Он сказал, что соблюдает режим и тягает гири, и показал татуировку в виде иероглифа на запястье – она служила ему напоминанием о данном обещании.

Андрей повеселел, и печаль в его глазах сменилась теплотой. И когда все разошлись, он вдруг позвал нас к себе – продолжить веселье. Андрей жил на окраине, и мы долго ехали к нему мимо огромного завода, похожего на заброшенный город за жёлтой бетонной стеной.

После помню квартиру Андрея, где целую стену занимали застеклённые полки с фарфоровыми статуэтками. То ли потому, что я был пьян, то ли из-за острого ощущения бытия тем грозным летом, эта коллекция поразила меня: Андрей, словно бог застывшего царства, держал под стеклом целый мир.

Нас усадили за стол. Мимо то и дело проплывала жена Андрея, женщина величественная, словно императрица в изгнании, и у меня под носом появлялись по очереди плов, вино, а затем вишнёвый пирог и чёрный чай.