Варя вернулась в Лондон и на следующий день появилась у Мэтью.

– Ты хорошо выглядишь. Пришла в себя. Как прошли встречи в Москве? Рассказывай, что считаешь нужным. Мне важно знать все, потому что от позиции Москвы, от того, насколько тебя будет поддерживать твое руководство, будет зависеть во многом наша с тобой линия в отношении доклада Шуберта, когда этот доклад появится.

Они проработали опять часа два, Варя прикидывала в уме, во что ей только в этом месяце обойдется Мэтью, и скрипела зубами. Да уж, влипла. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Так, давай наметим план на понедельник. Ты ведь сможешь прийти в понедельник? Мне лучше ближе к вечеру.

– Как скажешь, у нас после пяти только текущая работа, заседаний не бывает.

– К пяти и приходи. Сегодня попроси, чтобы тебе прислали все счета из Швейцарии. Все сама проанализируй, постарайся припомнить каждый платеж. Это твое домашнее задание на выходные, а в понедельник будем это вместе разбирать.

– А Шуберт меня ничего про это не спрашивал. Эта тема не может возникнуть в его докладе.

– Во-первых, не только может, но и обязательно возникнет. Шуберт не спрашивал, потому что не было смысла – он же не сможет перепроверить. Он сам напишет, что вы там лоббировали русские проекты, а ты собирала за это деньги на своем офшоре.

– Но это же будет клевета. Совершенно бездоказательная. Это «во-первых». А что «во-вторых»? Я тебя перебила, извини.

– А во-вторых, это нам все равно понадобится, если внутреннее расследование перерастет в уголовное.

– Что?! Как это может быть?

– Как это может быть, я не знаю. И не утверждаю, что есть серьезная вероятность такого поворота. Но ничего нельзя исключать. У Шуберта по прошлой работе самые тесные связи со следственными органами Великобритании, да и многих других стран. У руководства твоего банка – тоже. Сейчас не надо тратить время на размышления, у кого какие мотивы. Сейчас мне надо хорошо понимать фактическую сторону дела.

– Мэтью, этого не может быть! Скажи, что этого не может быть.

– Этого скорее всего не будет. Но я твой адвокат, Варя. Я обязан предвидеть самые плохие варианты. Этого нельзя полностью исключать.

– Мэтт, но ведь для полиции должны быть какие-то основания этим заниматься. А что тут есть? Непонятная жалоба, которую никто в глаза не видел, а в остальном куча грязных предположений Шуберта, под которыми не будет никакой основы. Потому что ее нет, этой основы! Никто не платил мне денег! Если даже предположить, что кто-то скажет иное, это будет всего лишь новая клевета. Ведь фактов нет и быть не может!

– Более того, не видно и мотивов. По крайней мере, у твоего банка. Зачем им нужен такой скандал? Тем не менее, как говорится, надейся на лучшее, готовься к худшему. Ты только знай, что даже это – не конец света. Мы справимся и с этим, если, не дай бог, придется.

– Мэтью, ты меня сейчас просто... Ну ладно, это все эмоции. Между тем я должна тебе еще кое-что рассказать...

– Рассказывай все, что считаешь нужным. Никогда не знаешь, что относится к делу, что нет.

– Ты знаешь... В общем, Мэтт, у меня тут есть друг...

– Друг...

– Ну да. В общем, у меня достаточно близкие отношения с одним человеком. Он из Германии, глава одного представительства... тут, в Лондоне. Он по роду работы иногда контактирует с нашим банком, мы так и познакомились... Ну, вот. Я не знаю, имеет ли это отношение к нашей с тобой работе...

Мэтью впервые за этот разговор поднял голову от своих бумаг и уже с нескрываемым интересом посмотрел на Варю. Школьница в коричневом платье смотрела ему прямо в глаза, слегка смущенно. Не глаза, а глазищи! А он только сейчас заметил...