– Иностранный, точнее. Английский. Нельзя же англичан ненормальными называть. Это определенный стиль. У него ведь вся семья умерла. Что с него взять? Да и ведь красиво же, согласись?

– Соглашусь.

– Наконец-то! Давай лучше посмотрим, что нам оставили. Уверена, они все просчитали.

– Ты о чем?

– Об одежде, естественно.

– Кстати, нас же полностью отключили от интернета, от связи.

– И? Это как бы закрытый объект. Ты не заметила охраны? Там, между прочим, автоматчики.

– Ага, только почему-то в полицейской форме.

– Кирпа не военный, он отказался с ними работать. Если ты об этом.

– Да какая разница, от чего он отказался?

– Прямая. Расследовать преступления важнее, чем читать различные шифры или шпионить. Это лично мое мнение.

– Послушай, к черту шпионов. У нас нет интернета. Нет сети. Нет общения.

– Да у меня его и не было никогда. Ты не в счет. Ты просто защищала меня, а по сути, мы почти и не общались.

– Черт.

Аня устало опустилась на подоконник. Ее доводы начинали заканчиваться, а Ася только набирала обороты в своей защите новоиспеченного мира. Может, надо было просто подождать? Ведь прошло-то от силы часа три, после того как их забрали из школы. Нужно время, чтобы найти новые несостыковки с нормальностью.

– Ничего себе, – присвистнула Ася, открыв шкаф. – Иди сюда. Тебе это точно понравится.

Аня с ленцой поднялась с подушек. Очень уж они были мягкие! Затем подошла к шкафу и, о боже! Там увидела эти платья. Серые, никчемные, с неприятнейшим странным черным узором. А еще эти кружева. Что за бред?

– Я это не надену.

– Да вроде нормально. Это такая форма, наверное, – задумчиво сказала Ася, доставая платье из шкафа. – Да, интересный у них видочек.

– Хорошо, хоть коротких юбок нет.

– Ой, да перестань. Был бы жесткий дресс-код, Ксения не одевалась бы так стильно. Уверена, это вроде стандартной одежды. Ты же видела, в чем она приехала? В джинсах!

– Так я тоже в них приехала. А теперь вот это надевать надо…

– Пока никто не сказал, что надо, – Ася развернула платье и прикинула на себя. – А ведь размер и вправду подходящий. Не возражаешь, я примерю это?

– Делай что хочешь, – бросила Аня и пошла к окну. – Все-таки это очень странно.

– Да, может так оно и есть. Но я к заблеванному полу не вернусь. Ни за что. Никогда… – тихо сказала Ася. – Мой дом теперь здесь, и я, наверное, впервые за все время счастлива.

– Ты пробыла здесь всего полчаса. Или даже меньше.

– А дома я прожила семнадцать лет или даже больше.

– Я не буду с тобой спорить. У нас разные взгляды.

– Ты просто скучаешь по маме, – тихо сказала Ася, подсаживаясь к ней, – знаешь, когда умерла моя, я тоже многое что не принимала, но это особо никого не интересовало.

Аня шмыгнула носом. Нет. Четвертой слезливой волны она точно не допустит. Надо просто думать о платье, об этом чертовом платье.

Проснувшись, Кирпа вытер пот. Он снова их видел. Эти детские лица, эти женские лица. И просто лица. Они опять просили не убивать их. Умоляли, трогали его за руки, пытаясь удержать, не дать завершить начатое. Но он был неумолим. Он во всех лицах тех убийц, которых поймал. В чьи воспоминания влез.

Сны бесконтрольны. День это можно выдержать. С этим можно справиться. Но ночь. Она все время диктует свои правила. Всегда решает все за тебя. А тем более сейчас. Когда он только начал изучение этой чертовой телепатии, столь сумбурно проснувшейся в его генах. Он как Кюри, идет путём своих проб и ошибок и, возможно, уже нашел свой смертельный радиоактивный элемент. То, что его убивает.

Кирпа взял стакан с полки и выпил воды. Стало немного полегче. Сердце бешено колотилось, но уже не так сильно. Он был дома. Среди своих. В соседних комнатах спали Ксения и Нина, чуть дальше