– А что, если именно для того он и высунет, – захныкала Мэг, – чтобы не оставаться снаружи?

– В таком случае я предложу ему переночевать в сарае, – заявила миссис Мурри, решительно шагнув к двери.

– Я с тобой! – от испуга Мэг чуть не визжала.

– Нет, Мэг, ты останешься с Чарльзом и съешь свой бутерброд.

– Съешь! – передразнила Мэг, когда миссис Мурри скрылась в лаборатории. – И она считает, что я могу сейчас есть?

– Мама не даст себя в обиду, – возразил Чарльз Уоллес, – физически уж точно, – он уселся в папино кресло так неловко, что его ноги ударились о ножки кресла. В отличие от многих своих сверстников Чарльз Уоллес умел сидеть не шелохнувшись.

Через несколько минут, показавшихся Мэг вечностью, миссис Мурри вернулась и вежливо придержала дверь перед… Неужели это все-таки оказался бродяга?! Но по понятиям Мэг, бродяга должен был оказаться намного больше. Определить возраст и пол этого существа было невозможно из-за множества слоев намотанных на него шалей и накидок. Голова тоже пряталась под узлом из нескольких шарфов, а поверх всего этого сооружения была нахлобучена мужская шляпа. Поношенное пальто украшал накинутый на плечи и завязанный тугим узлом ослепительно розовый паланкин, а на ногах красовались грубые коричневые ботинки.

– Миссис Что-такое, – подозрительно осведомился Чарльз Уоллес, – вы что здесь делаете? И к тому же так поздно, посреди ночи?

– Ну-ну, мой милый, не надо бояться, – раздался голос откуда-то из самой середины этого странного узла. Он был глухим и скрипучим, как несмазанная дверь, но тем не менее весьма приятным.

– Миссис… Гм… Что-такое… она сказала, что заблудилась, – пояснила миссис Мурри. – Ты не приготовишь для миссис Что-такое немного горячего шоколада?

– О, это было бы очаровательно! – с живостью отозвалась миссис Что-такое, сняв с себя шляпу и шаль. – Я бы ни за что не заблудилась, если бы ураган не сдул меня с курса. А когда я обнаружила, что оказалась рядом с домом малыша Чарльза Уоллеса, то подумала, что загляну на минуту и передохну, прежде чем продолжить путь.

– Но откуда вы узнали, что это дом Чарльза Уоллеса? – удивилась Мэг.

– По запаху! – тем временем миссис Что-такое уже успела размотать сине-зеленый шерстяной шарф, желтую бандану с цветами, и золотую бандану со статуей Свободы, и еще красно-черную бандану. Теперь было видно, что редкие седенькие волосы собраны у нее в тугой узелок на макушке. Ее глаза ярко сверкали, носик был круглый и вздернутый, а рот морщинистый, как вялое яблоко. – Ну надо же, как здесь тепло и уютно! – воскликнула она.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – миссис Мурри указала на кресло. – Хотите бутерброд, миссис Что-такое? Я ем с паштетом и сыром, у Чарльза с джемом, а у Мэг с помидором.

– Нет, дайте-ка мне подумать, – сказала миссис Что-такое. – Ах, да, я вспомнила, что обожаю бутерброды с русской икрой!

– Вы подсматривали! – заявил Чарльз Уоллес. – Мы держим банку на мамин день рождения, и вам она не достанется!

Миссис Что-такое издала длительный горестный вздох.

– Нет! – отрезал Чарльз Уоллес. – И ты, мама, учти и не поддавайся ей, не то я жутко разозлюсь. Как насчет салата с тунцом?

– Сойдет, – благодушно согласилась миссис Что-такое.

– Я принесу, – и Мэг поспешила в кладовку за банкой консервированного тунца.

Ничего себе! Какая-то тетка вломилась к ним в дом в ураган посреди ночи, и мама ведет себя с ней так, будто такое случается сплошь и рядом! Как пить дать, она и есть тот самый бродяга! Мэг готова была поспорить на что угодно: именно она сперла те простыни! И она явно не подходила на роль близкой подруги Чарльза Уоллеса, который вообще не разговаривает с чужими!