А потом… Потом… Фирма моя будет работать, я лишь два раза в неделю буду приходить и проверять порядок. Найму себе секретаршу. И чтобы с сиськами, и с задницей, очень большой и аппетитной. Куплю ей абонемент в спортзал и скажу, что если будет пропускать, то уволю. Будет очень стройная, и я буду драть ее, когда захочу. Да, когда захочу. Так все директора делают. Они спецом таких секретарш и нанимают. Чтобы драть их.

Так, с этим понятно. А что дальше?

Когда фирма принесет кучу бабла, куплю себе дом, за городом, около Верхнего Пруда. Я видел там несколько дворцов, когда мы с парнями на шашлы гоняли. Вот где богатые живут. Ну, ничего, готовьте землю и двигайтесь, к вам едет Мишаня!»

Амбал остановился, и Миша ударился носом в спину. Нос тут же пронзила боль. Гришин кулак не зря старался. Все мечты тут же вылетели из головы.

– Ой, извините, – сказал Миша.

– Можешь отойти? – спросил здоровяк, и Миша отступил.

Мужик открыл дверь, и они вошли в кабинет. Под потолком горела флуоресцентная лампа. Свет был бледный и неуютный. При таком хотелось лечь на пол и умереть.

Амбал обошел стол, сел на офисное кресло с высокой спинкой и начал ковыряться под столом. Что-то звякнуло. Похоже на ключи. Или на нож-«бабочку».

Миша взглянул на окно. Плотные жалюзи и тонированные стекла. И решетка.

– Присядь, – сказал амбал.

Миша сел на твердый неудобный стул перед столом. До них доносились крики пьяных болельщиков из зала. Амбал достал металлический ящик с ручкой, как у чемодана, открыл его маленьким ключом, потом взял калькулятор, потыкал огромным пальцем и стал отчитывать деньги. А Миша смотрел и думал, что это сон. Это не может быть правдой. Он уснул за столом, пока смотрел игру, и это ему снится.

– Рот закрой, а то напускаешь мне слюней на стол, – сказал здоровяк, – заставлю вытирать твоей же футболкой.

Миша закрыл рот. Он считал деньги вместе с амбалом.

Пятитысячные купюры мелькали перед носом. Миша чувствовал их запах. Запах бумаги, грязи, рук миллионов людей. Запах чистящих средств, которыми отмывают деньги в банках, запах пресса, который отглаживает банкноты, запах водяных знаков и запах богатства.

У Миши чесались руки. Он видел, что на каждой бумажке нарисованы мечты. Вот крутая тачка, вот квартира, вот блондинка в короткой юбке, которая снимает трусы. Вот костюм от Армани и крокодиловые туфли. Золотой браслет и крест размером с кулак, как у X-zibita. Да он теперь круче, чем любой репер. Круче!

Амбал закончил отсчет.

– Держи, – он придвинул деньги к Мише.

– А че так мало? Тут даже не полторашка! – спросил Миша, но в голосе не было силы, на которую он рассчитывал. Голос был жалкий и тихий.

– Какая полторашка? – спросил здоровяк.

– Полтора миллиона.

– А с чего я должен давать тебе полтора миллиона?

– Ну как… один к тридцати двум… а если посчитать… я поставил пятьдесят восемь…

– Ты о налогах слышал, сынок? – спросил здоровяк, – Ты должен тридцать процентов государству, так что вот, держи один миллион семьдесят пять тысяч. А проценты я отдам за тебя. Я тебе так даже одолжение сделаю.

– За что налог? Какой налог? Это же мой выигрыш! – удивился Миша. – Почему я должен что-то платить? Я ведь свои деньги поставил.

– Ты законы читаешь? Если нет, то это твои проблемы. Вот, держи бабки и иди жалуйся президенту. Мне мозги не парь, понял?

– Да понял, понял, – сказал Миша. Настроение немного поблекло, но не до конца. Все же у него оставались деньги. Но обида все равно кольнула. Аж до слез.

Ладно, придется немного умерить пыл. В любом случае мне хватить открыть фирму. И послать на хрен жену.

Он начал рассовывать деньги по карманам, не замечая странный блеск в глазах амбала. Тот радовался не меньше, чем Миша, ведь он обсчитал его на двести двадцать тысяч.